Маугли из Космоса
Шрифт:
У притаившегося Мизгиря перехватило дыхание. Уж слишком лихо взялись за Снегурочку лешие. Однако, к немалому его смущению, Казарова и не подумала звать на помощь. Да и вообще события начали разворачиваться совсем не по сценарию. Похоже, что вошедшие в раж актеры второго плана собирались надругаться над примой, а у исполнителя главной роли враз пропало желание вмешиваться. Владик мог с утра до вечера любоваться в зеркале своей рельефной мускулатурой, но настоящими бойцовскими качествами не отличался. Сообразил, что теперь физрук Безуглов для насильников лишний свидетель, а вовсе не отважный витязь. Сунься он сейчас, лешие могли и ножичком
То, что произошло дальше, больше всего походило не на спектакль, а на кошмарный сон. Совершенно неподвижный морозный воздух без всякой видимой причины свился в бешено крутящийся снежный вихрь. Вернее — это выглядело как вихрь. Когда сгусток взметенного снега пересек бледное пятно света из окна ближайшей избы, Владик успел разглядеть сверкающий шар, ощетинившийся то ли крючьями, то ли ножами. Окутанный снегом шар наскочил на алкашей, намотал их на крючья и умчался в беспросветную мглу Заовражья. Миг — и в проулке не осталось никого, кроме все еще барахтающейся в сугробе русички и окаменевшего от ужаса физрука.
Считая себя атеистом, Владислав Юрьевич в церковь не ходил, но суевериями с детства был напичкан по самую макушку. И после случившегося старался обходить Алевтину Вадимовну стороной. Кто ее знает, эту живущую на отшибе ведьму. Вдруг ее стережет нечистая сила? Безопаснее было переключить внимание на других, не столь строптивых коллег женского пола. Однако всего через несколько дней в школе появился новый физик, и планы школьного Казановы вновь переменились. Физик оказался высоким, широкоплечим сероглазым мужчиной среднего возраста. Позвоночник, правда, слегка искривлен — правое плечо чуть ниже левого, — но рукопожатие по-мужски крепкое. Уж в этом-то физрук разбирался.
И если по части физической красоты еще неизвестно, кто из них двоих выглядел привлекательнее, то глаза незнакомца были куда опаснее. Опытный ловелас, Безуглов хорошо понимал, что такими вот дымчатыми халцедонами и вырезают в женских душах самые прихотливые узоры. Едва Михаил Васильевич Скоробогатов переступил порог учительской, как все ее женское население потянулось к нему, будто подсолнухи к солнцу. Заметил это не только физрук, но и русчика. И по тому, как запунцовели ее щеки, Владислав Юрьевич определил, что этот блондин и есть ее избранник. И с этого момента Безуглов стал искать случая устранить соперника. Не потому даже, что тот сожительствовал с неуступчивой ведьмой Казаровой, просто наличие в поселковой школе второго дамского любимчика — это уже перебор.
К своим педагогическим обязанностям физрук относился с прохладцей, к тому же не любил выскочек. А новый классный руководитель седьмого «а», похоже, был из их породы. Уж чересчур рьяно он взялся за дело. В считанные недели подтянул отстающих учеников, причем не только по своим предметам. Организовал неслыханный в Малых Пихтах кружок астрономии и космонавтики, куда поначалу записались даже отъявленные двоечники. Охотно участвовал в педсоветах и собраниях, высказывая порой весьма неожиданные идеи. И как ни странно — идеи эти нравились всем, даже этой старой перечнице, Корнелии Степановне, которая в присутствии нового физика расцветала, словно майская роза.
Конечно, без мелких шероховатостей в работе начинающего учителя не обходилось, но они, казалось, лишь оттеняли его безупречность. И это выводило Безуглова из себя. Не верил он, что за душой этого херувимчика не водится разного
Вот на биографии Владислав Юрьевич и решил сосредоточиться. В поисках компрометирующего материала он ухитрился краем глаза заглянуть в личное дело Михаила Васильевича. В тощей картонной папке ничего интересного не обнаружилось. Разве что — анкета, из которой следовало, что родился товарищ Скоробогатов в Ленинграде, родных потерял во время войны, был эвакуирован в Нижнеярск, жил в детском доме. После Победы вернулся в город на Неве, где и находился до последнего времени.
Зачем он опять приехал в Малые Пихты и каким образом познакомился с учительницей русского языка и литературы, в анкете, само собой, сказано не было. А это-то и интересовало физрука больше всего. Он чувствовал, что здесь кроется какая-то тайна. Владиславу Юрьевичу повезло. Председательница школьного месткома Володина выделила ему туристическую путевку в Ленинград. Было бы глупо не воспользоваться возможностью разузнать что-нибудь об одном из его уроженцев.
Глава 15
Молодая, только после медучилища, поселковая фельдшерица подтвердила поставленный бабой Маней «диагноз», но она же и успокоила. Беременность Али пока была в самом начале, не больше двух недель. Рекомендовала побольше двигаться, чаще дышать свежим воздухом, хорошо питаться, поставляя зародышу весь необходимый «строительный материал». И не нервничать. Последнюю рекомендацию выполнить было сложнее всего. Миша вот-вот должен был вернуться из Нижнеярска, а «мужняя жена» не знала, как преподнести ему эту новость. Обрадуется он? Испугается? Останется равнодушным? Полюбит ли их общего ребенка? Чтобы узнать это, нужно увидеть его глаза, которые порой были красноречивее слов.
Не окажись в ее чреве комочка слизи, из коего, если все пройдет благополучно, через девять месяцев появится крохотная копия Миши, Аля не стала бы всерьез задумываться обо всем этом. А теперь приходилось думать не только о собственном счастье. Дочь профессора Казарова всегда считала, что как ни велика любовь мужчины и женщины, она отодвигается на второй план, едва появляется плод этой любви. И родители обязаны на годы вперед обеспечить своему малышу уют, покой, сытость и безопасность. Да и что такое любовь, как не уловка эволюции, призванная обеспечить продолжение рода?
Не о любви теперь следовало думать, а том, что они смогут дать своему малышу. Будет ли у него нормальная семья? Аля честно попыталась разобраться в том, кто же такой на самом деле отец ее будущего ребенка? Вот если взглянуть на Мишу непредубежденно, без всякой фантастики — бродяга без роду, без племени. Человек без паспорта, который в любую минуту может оказаться обыкновенным беглым зэком. И не помогут ни хорошие отзывы малопихтинских учителей, ни детское знакомство с участковым, старшим лейтенантом Марьиным. Придет из Мирного милицейский газик, наденут на милого наручники и увезут. А если он не даст себя увезти, разметает вихрем милиционеров, как сделал это с тремя алкашами зимой — Аля ни минуты не сомневалась, что спас ее тогда именно Миша, хотя они никогда об этом не говорили, — так выйдет еще хуже.