Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)
Шрифт:
Пытаясь уточнить содержание латинских книг Нумы, Э. Перуцци пишет, что часть их заключала религиозные установления, а другая-- административные реформы. Понять же эти реформы можно, лишь учитывая аграрные отношения в Лации.
В книгах Нумы, по мнению Перуцци, были зафиксированы его, царские законы. В частности, при сопоставлении данных Дионисия, Феста и Плутарха, касающихся установления священнодействий Термину, выясняется, как говорит Перуцци, введение земельного кадастра, что преследовало фискальные цели. Этот вывод, исходя из наших представлений об аграрных отношениях того времени, кажется нам модернизирующим эпоху Нумы. Но то, что в его книгах нашло отражение урегулирование землевладельческих порядков, вряд ли может быть оспорено. Значит, письмена второго царя включали в себя не только сакральные установления, но и постановления светского характера. В связи с рассматриваемым здесь вопросом важно отметить замечание
– Что касается 12 салиев (Liv., I,20,4; Dionys., II,70), то эта коллегия первоначально должна была состоять из жителей montes, поскольку позднее при Тулле Гостилии она была увеличена еще на 12 человек за счет поселенцев холмов -- colles (Dionys., II, 70; Liv., I, 27, 7). И действительно, на протяжении римской истории существовали Salii Palatini и Salii Collini (Serv., Aen., 8,285). Римские салии не были единственными в Италии (Isid, 18, 50). Они существовали в Этрурии, в латинских городах Тибуре, Тускуле и Лавинии, причем в этих последних, согласно комментатору Вергилия -- Сервию, еще до того, как эта коллегия появилась в Риме (Serv., Aen., 8, 285; Fest., Salios).
252
О глубокой древности бытования салиев в Италии можно судить и опираясь на лингвистический анализ их ритуальных стихов, незначительные фрагменты которых сохранились. В этой связи упомянем о труде Перуцци, посвященном культурным аспектам древнейшего Лация". Э. Перуцци обращает внимание на то, что у Феста содержится объяснение выражения, встречающегося в песнях римских салиев,-- pilumnoe poploe: так называли римлян либо оттого, что они обычно пользовались дротиками (pilis), либо потому, что они преимущественно гонят, отбивают (pellunt) своих врагов. Однако на основании формы, по его мнению, это выражение должно относиться не к архаическому латинскому, а к сабинскому языку, в латинском варианте ему должна соответствовать формула pilleato populo. В книге доказана принадлежность "pilumnoe" очень древнему слою языка римлян, включавших и латинян, и сабинов. Это слово в именительном падеже-- pilumnus -- входит в группу немногих слов на -шппо-. Э. Перуцци указывает на археологический материал, подтверждающий знакомство древнейшего Лация, т. е. I фазы лациальной культуры, с такой архитектурной деталью, как колонна (со1шппа), а именно на урну-хижину из Кампофатторе из района Альбанских гор. Урна, как известно. имитировала жилые дома. По маленькой модели можно представить себе дома или хижины с портиком из четырех грубых веретенообразных колонн, как бы обвитых лентой. Наличие этих колонн подводит базу под древность слова columna, подкрепляет вывод о древности слов на -шппо- в языке римлян начала царского времени, в том числе и слова pilumnoe. При этом, замечает ученый, некоторые слова с "ое" пришли в латинский из сабинского языка.
Принимая эти соображения Перуцци, добавим еще, что и второе слово рассматриваемого выражения из песни салиев (pilumnoe poploe) относится к древнейшему слою латинского языка. Это было отмечено П, Каталано ", который исследовал термины, обозначавшие римский народ в разных аспектах этого исторического явления в различные исторические эпохи. На основе эпиграфических данных он убедительно показал, что форма populus утвердилась лишь в середине II в. до н. э., пройдя длительный путь развития от poplos: poplos)popolos>populus. Таким образом, можно констатировать глубокую древность как песен салиев, так и самой их коллегии в Риме.
Другой пассаж Феста также показывает, что в Риме имели хождение сабинские слова. В его словаре термин "vernae" определяется как сабинский помпилиевой эпохи. По свидетельству Плутарха (N., XVII), в эпоху Нумы различие между альбанскими уроженцами и сабинами в Риме еще отчетливо ощущалось, так что царь даже создание ремесленных коллегий подчинил задаче смешения людей, чувствовавших себя одни -- римлянами, а другие -- сабинами. Античные авторы показывают, что Нума стремился преодолеть имеющиеся различия. Его деятельность в этом направлении привела к тому, что все
" P er u z zi Е. Aspetti culturali del Lazio primitivo. Firenze, 1978.
" С а t а l а nо P. Populus Котаппя Quirites. Torino, 1974, р. 97.
253
жители Рима, по крайней мере официально, стали называться римля-. нами. Во всяком случае, в надписи на саркофаге, согласно традиции" Нума назван гех Когпапогцт. Перечисленные данные дают Перуцци право заключить, что в песне салиев в словах "pilumnoe рор1ое" выражалась
Принимая во внимание интересные наблюдения Перуцци, следует- признать, что и учреждение коллегии салиев, несмотря на ее архаический характер, стоит в ряду мероприятий Нумы, с одной стороны, ориентированных на создание единой общины, а с другой, -- отражающих этот процесс.
Заключение
Прежде всего надо со всей определенностью сказать, что имеющиеся в нашем распоряжении источники в целом дают возможность считать начало царской эпохи вполне историческим временем и позволяют исследовать ряд важных для истории раннего Рима вопросов. Благодаря появлению новых археологических материалов и достижениям лингвистической науки античная традиция предстала перед исследователями в новом свете. Можно считать, что в основных чертах она верно освещает историю ранней Италии. Многое, что расценивалось раньше как выдумки более поздних римских и греческих авторов, следует рассматривать как воспоминание о реально существовавших людях и событиях, запечатленных памятью многих поколений римлян.
Мы не ставили своей целью написать всю историю царского Рима или даже историю его начала. Нашей задачей было выявить те нити, которые связывали небольшое объединение общин начала железного века со всемирно значимым явлением -- римской civitas, т. е. римским полисом. Поэтому в центре нашего внимания были те элементы социальной структуры, которые составили ее базис, а затем, постепенно трансформируясь, вошли в ранний римский полис и в измененном состоянии продолжали существовать на протяжении по меньшей мере всей эпохи Республики и начала Империи, оказывая известное влияние на римское общество и его культуру.
В результате проведенного исследования можно сказать, что Ромулов Рим, действительно, развивался на гентильной основе. Род был основной структурной единицей, живым и действующим организмом.
Этнический состав римских gentes не был однородным. И это отразило предшествующую историю притибрской зоны Лация, населенного издревле лигуро-сикулами.
Эта зона испытала множество миграцийиталиков, ахейских греков, пеласгов, фрако-иллирийцев. Все это пестрое население
внесло свой вклад в последующую историю и культуру раннего Лация. Однако эти миграции не были по большей части "великими переселениями народов", а представляли собой, вероятно, разновременные вкрапления в местную лигуро-сикульскую среду небольших групп. Но если движение этих племен и народностей проходило и значительными массами, то сколько-нибудь обширных и постоянных поселений на территории будущего Рима они не основывали, во всяком случае прочно там не закреплялись. По своему социально-экономическому и культурному уровню они были различны, что тоже отразилось на степени их влияния на дальнейшее развитие событий. Исключение составляют племена латинов и сабинов. Они оказались компактным, преобладающим численно элементом. Ромулов Рим был латино-сабинским поселением с известной долей автохтонного лигуро-сикульского населения, впитавшим в себя перечисленные выше пришлые этнические компоненты. Из них следует выделить греков. Их роль вряд ли можно признать значительной в римском этногенезе, но в культурном влиянии на Рим им должно быть отведено первое место. Свидетельством этого является в первую голову латинский язык, обогащенный многими терминами культурного обихода и сельскохозяйственного производства, которые имеют греческое микенской эпохи происхождение. Этрусков в Рому- ловом Риме еще не было, и весь этрусский антураж правления первого царя приходится отнести за счет римской историографии, находившейся под гипнозом того мощного культурного воздействия, которое оказали этруски на Рим в более поздний период царского времени, особенно в период этрусской династии.
Римский род был патриархальным, состоящим из больших отцовских семей. Полного имущественного равенства среди них уже не существовало. Об этом свидетельствует наличие клиентелы. На процесс имущественной дифференциации влияло распространявшееся патриархальное рабство. Но этот институт не получил еще большого развития, о чем свидетельствует, в частности, постоянное увеличение количества родов в продолжение всей царской эпохи, которые довольствовались в производственной сфере услугами клиентов. Поскольку род был общиной, т. е. социально-экономическим организмом, разрастание его в условиях ограниченных земельных площадей не могло быть беспредельным. Граница рода обусловливалась его экзогамным характером и первоначально, вероятно, определялась 7-й степенью родства. Число римских gentes росло разным образом. Преимущественно за счет добровольных или насильственных инкорпораций в римскую среду соседних латинов и сабинов. Но оно возрастало и естественным, так сказать, путем, т. е. в результате отпочкования больших патриархальных семей.