Майло Тэлон

Ламур Луис

В устье каньона я оставил для преследователей несколько отпечатков копыт, не слишком явных, но указывающих на то, чтомы начали спускаться по тропе, ведущей вдоль Дубового ручья. Мы проехали полмили вверх по ручью, затем вернулись другим путем - по дну ручья или заметая оставшиеся следы и засыпая их пылью и сухими листьями.

Мы обошли стороной основание Керли-Пик, прошли немного вдоль Виноградного ручья, затем повернули по другому ручью, который тек с запада. Мы смертельно устали, начали выдыхаться и лошади. Пока что мы никого

не встретили, хотя дважды спугнули оленей. Вдруг мой конь настороженно поставил уши, и через секунду я услышал их.

Прямо впереди, не более, чем в пятидесяти футах разговаривали мужчина и женщина.

Глава двадцать первая

Мы увидели друг друга одновременно, поэтому нам ничего не оставалось, как подъехать к ним.

Мужчина и женщина окинули взглядом нас, потом лошадей. Эти люди были с запада, поэтому нам ничего не пришлось им объяснять.

– Сэр, - я снял шляпу, - мэм. Мы в беде, довольно большой беде. Нам нужны еда и свежие лошади. Эти - добавил я, - не наши. Нам придется их отпустить, чтобы они нашли дорогу домой.

Секунду они стояли в нерешительности, потом мужчина сказал:

– Дом дальше. Поезжайте вперед, а мы за вами.

Когда мы остановились во дворе, Молли спросила:

– Майло? Что мы будем делать?

– Будем сами собой. Расскажем им правду. Ложью ничего не добьешься, кроме как еще большей лжи.

Я спешился и помог ей сойти с седла. На какой-то миг она прижалась ко мне.

– Майло, я больше не могу.

– У нас нет выбора. Мы должны уйти отсюда, даже если нам придется идти пешком. Если останемся здесь, то навлечем беду на этих людей.

Разнуздав лошадей, я пустил их в кораль.

– Пусть немного попьют и поедят, - сказал я.

– Мы можем войти в дом, - сказал мужчина.
– Бесс приготовит вам обед.

– Мне нужна пара лошадей, - сказал я.
– Мы можем купить их.

Он посмотрел тяжелым взглядом мне в глаза и спросил:

– Поговорим, когда поедим.
– Он махнул головой в сторону лошадей. Где вы их взяли?

– Это лошади Мэгги, женщины, которой принадлежит ресторан в городе неподалеку. То есть, ресторан принадлежит ей, Герману Шаферу и этой молодой леди.

– Она не жена вам?

– Нет, сэр. Молодая леди - мой друг. Она в беде.
– Я снял шляпу, смахнул пот со лба, потом вытер шляпу.
– Надо сказать вам, сэр, что нам грозит перестрелка.
– Видя выражение его лица, я поспешил покачать головой.
– Не из-за женщины. Из-за денег. Если ее поймают, то убьют.

– А вас?

– Тоже убьют, конечно. Я у них поперек дороги. Я-то к этому привык, а вот молодая леди - нет. В меня иногда стреляли - там и тут.

Он посмотрел на мой револьвер.

– Вы хорошо им пользуетесь?

– Немножко умею.

Молли нигде не было видно. Я вошел в дом и увидел, что женщина что-то готовит у печки.

Она повернулась и посмотрела на меня очень

красивыми глазами. Волосы ее начали седеть, но все еще сохраняла свою красоту и, судя по всему, доброту.

– Вы любите ее?

Я так и сел.

– Ну, мэм, мы убегаем от врагов. Тут нет времени оглядеться и даже поговорить.

– Она очень хорошенькая. У нее та красота, которая с годами становится все лучше.

– Да, мэм, она очень хорошенькая. Только я ведь бродяга. У меня нет ни корней, ни своего места. Покажите мне тропу, и я пойду по ней, куда бы она ни вела. Для женщины это не жизнь.

– Мой муж был такой же. Но из него получился хороший муж.

От всего этого разговора я почувствовал себя не в своей тарелке. Если бы Молли не грозила опасность, я бы выскочил оттуда прямо так, и очень быстро.

– У вас здесь приятное местечко, - сказал я.

– Мы сами сделали его приятным. Вдвоем, вместе.

– Да, мэм.
– Я огляделся.
– У вас нет таза, где я мог бы умыться?

– У задней двери. Там есть полотенце и мыло.

Когда я вышел, чтобы умыться к обеду, мужчина выводил из конюшни двух лошадей. Наша упряжь уже была надета на них. Он привязал их у коновязи.

– Вам, возможно, придется уехать неожиданно, - сказал он.

– Сколько я вам должен?
– спросил я.

Он пожал плечами.

– По шестьдесят долларов, если хотите их купить. Если они нужны вам на время, просто отпустите их. Они найдут дорогу домой.

– Я их куплю.

Я пошел за ним обратно в дом, не доверяя в такое время ни одному человеку, не позволяя ему оказаться у меня за спиной. Его жена расставляла на столе обед, а Молли наливала кофе.

Вынув из кармана деньги, я отсчитал сто двадцать долларов золотыми монетами. Хозяин посмотрел на них, потом на меня.

– Мы здесь не часто видим золото, - сказал он.

– Это честные деньги, - сказал я.
– К тому же их осталось совсем немного.

Это не было чистой правдой, но я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, сколько у меня денег. Даже люди, которых все считают честными, могут при виде золота стать жадными и подлыми. Я люблю людей, однако всегда пересчитываю сдачу и подснимаю колоду.

Все же было приятно немного отдохнуть. У них была просторная, удобная комната с чистыми, выстиранными занавесками и ковром из тряпок по всему полу, вся посуда вычищена до сияния и аккуратно сложена на полках. Пол выглядел так, что с него можно было есть.

Молли поддерживала разговор, а я задумался.

Мы приехали издалека и до этого момента держались очень хорошо: те, кто за нами гнался, по моим расчетам, остались далеко позади. Наверняка некоторые из них поехали вправо по дороге к Кэнон-Сити, который, кстати, был ближайшим городом, если бы мы надумали обратиться за помощью к закону. Они постараются перехватить нас там. Только у меня была другая идея.