Мазепа
Шрифт:
Прибыв в Кронштадт накануне, Мария остановилась у русского купца, недавно переселившегося в сей порт из Вологды. Она наняла вышку в новопостроенном деревянном домике. В сенях встретил их казак из сотни мужа Марии, взятый ею для прислуги. Огневик, увидев наряд своей родины, чуть не прослезился. Сердце в нем сильно забилось. Тысячи мыслей вспыхнули в голове его, тысячи ощущений взволновали душу. Со времени службы своей на флоте он никогда не ощущал сильнейшего отвращения к новому своему состоянию. Душа его в один миг перелетела на крыльях воображения в поля Украины, в толпы вольных
В первой комнате накрыт был стол на два прибора. Холодное жаркое, ветчина и пирожное стояли на столе. На краю стоял поднос с бутылкою, оплетенною в тростник, и с двумя серебряными кубками.
– Видишь ли, что я ждала дорогого гостя, – сказала Мария весело. – Долго-долго стояла я у дверей твоей канцелярии и наконец, когда ты вышел, мне вдруг пришла в голову мысль узнать, где и как ты проводишь время после трудов. Я пошла за тобой. Бедный Богдан! Ты беседуешь с морем, глухим к страданиям сердца; проводишь время между камнями, столь же бесчувственными и холодными, как здешние люди! Я встретила тебя улыбкою, но если б ты мог заглянуть в мою душу, ты бы увидел в ней грусть и сожаление… – Говоря сие, Мария провела Огневика в другую светличку и просила его присесть, а сама возвратилась в комнату, где накрыт был стол, и заперла за собою двери. Огневик, погруженный в мысли, ничего не видел и не слышал и повиновался Марии, как младенец.
Чрез несколько минут Мария отперла двери и сказала:
– Милости просим! Прежде подкрепим силы, а после приступим к делу, требующему отсутствия всех помышлений о земном. Вот вино, похищенное Мазепою в Белой Церкви, из погребов друга и воспитателя твоего Палея! Выпьем за здоровье его и Натальи!
Вино уже было налито, прежде нежели Огневик вошел в комнату. Он принял кубок из рук Марии и, покачав головою, сказал:
– Не вином, а кровью должен я поминать моего благодетеля и мою невесту. Злодей Мазепа погубил всех нас!
– Мера злодейств его еще не преисполнилась, – примолвила Мария. – Пей и тогда узнаешь более!
Они чокнулись кубками и выпили до дна.
Когда Огневик поставил пустой кубок на стол, Мария взяла его за руку и, подведя к образу, сказала: – Молись, Богдан, за душу свою!
Огневик с удивлением смотрел в глаза Марии, не понимая, что это значит.
– Молись, Богдан! – примолвила она повелительно.
– Мария! – сказал Богдан гордо. – Во всякое время я готов молиться, но не по приказанию, а по собственной воле. Если ты хочешь объявить мне что-нибудь, говори прямо, без всяких предварений. Я не намерен быть ничьим игралищем…
Сказав сие, Огневик перекрестился перед иконою, висевшей в углу, и, взяв свой картуз, пошел к дверям, сказав хладнокровно:
– Прощай, Мария Ивановна!
Она схватила его за руку, воскликнув:
– Постой, несчастный! – Не дав ему опомниться, она потащила его в другую комнату и, указав на стул, сказала важно: – Садись и слушай!
Несколько минут продолжалось молчание, наконец Мария сказала:
– Этот стакан вина прислал тебе Мазепа! – Она пристально смотрела в глаза Огневику.
– Будь
– Слушай терпеливо! – продолжала Мария. – Этот стакан вина прислал тебе Мазепа, а в стакане вина – смерть!
– Что ты говоришь, несчастная! – воскликнул Огневик, схватя Марию за руку.
– Я просила тебя, чтобы ты слушал терпеливо, – возразила она хладнокровно. – Мазепа выслал нарочно меня к тебе вот с этим лакомством! – Мария, при сих словах, вынула из кармана серебряную коробочку, данную ей гетманом при ее отъезде, и, показав ее Огневику, продолжала: – Здесь хранится жесточайший яд, которым он велел мне опоить тебя, подозревая, что Наталья знает, что ты жив, и, питая надежду увидеться с тобою, не хочет по воле гетмана выйти замуж за пана Понятовского, брата и любимца шведского короля. Твоею смертью Мазепа хочет заставить Наталью повиноваться себе…
– И ты?.. – Огневик не мог продолжать. Бесстрастная душа его в первый раз поколебалась от ужаса и негодования.
– И я взялась исполнить поручение гетмана, – примолвила хладнокровно Мария. – Ты знаешь, что презренная любовь превращается в ненависть, а ненависть требует мщения.
– Видно, жизнь столько же наскучила тебе, как и мне, – сказал Огневик, с притворным равнодушием скрывая ярость свою. – Приготовься к смерти, в свою очередь… Мы умрем вместе! – Он медленно поднялся с места и хотел идти к дверям, чтоб запереть их.
Мария остановила его и сказала с улыбкою:
– Умрем, только не теперь! – Она посадила его на прежнее место и, смотря на него нежно, сказала: – Ужели ты мог подумать, Богдан, чтоб я решилась покуситься на жизнь твою? Я бы отдала сто жизней за твою и теперь жертвую собою для спасения тебя. В эту минуту я хотела только испытать чувства твои ко мне… – примолвила она печально, опустив голову, – но вижу, что ты меня ненавидишь, когда мог подумать, что я в состоянии лишить тебя жизни!
– Но ты сама заговорила о мщении… Ты сама ввела меня в заблуждение, Мария!
– Неужели ты не видишь, не чувствуешь любви моей к тебе! Неблагодарный! Я вся любовь, вся страсть! За один нежный твой взгляд, за один поцелуй я готова в ад… Сия-то любовь к тебе заставила меня принять предложение Мазепы, из опасения, чтоб он не подослал кого другого. Но теперь мне уже нельзя воротиться на Украину, точно так же, как и тебе невозможно нигде избежать подосланных убийц… Мы должны бежать вместе, скрыться вместе от мщения сильного злодея!
– Я избавлю от него землю!.. Пойду и убью его!.. – сказал Огневик решительно.
– А что станет с Натальей? – спросила Мария.
– Прости, Мария, но я, имея столько доказательств твоей дружбы, не хочу тебя обманывать. Убив Мазепу – я женюсь на Наталье!..
– Нет, ты этого не сделаешь, да и Наталья не согласится быть женою убийцы ее отца. Ты не знаешь, что Наталья родная дочь Мазепы…
– Она дочь этого изверга! О, я несчастный! – воскликнул Огневик, закрыв руками лицо.
– Успокойся, Богдан, и если хочешь счастья, вверься мне. Я спасу тебя от мщения Мазепы, отмщу за тебя и соединю тебя с Натальей!