Мажор
Шрифт:
В сон мне - жёлтые огни,
И хриплю во сне я:
«Повремени, повремени —
Утро мудренее!»
Но и утром всё не так —
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьёшь с похмелья.
Эх, раз… а-а-а…–
Да ещё… а-а-а-а…
Да ещё много, много, много, много…. а-а-а-а-а-а-а-а… (Длинный проигрыш с рёвом медведя).
Да ещё… а-а…
Или пьёшь с похмель… а-а-а… (Недовольно пел – всё же медведь. Видно, не любит пить, с похмелья!).
(В. Высоцкий «Эх раз, ещё раз»).
Прелюдия 5.
Груженые скарбом подводы, длинными, колючими, шипастыми змеями, втягивались с двух сторон во внутренний двор усадьбы, где всё гремело, двигалось, кричало, стучало, ругалось и посылало к «такой-то» матери.
Крепостная актриса Глафира Суконникова широко раскрытыми глазами смотрела на безумство происходящее вокруг.
– Солдаты, солдаты, солдаты – она никогда не видела сразу столько военных. Они, словно огромные, безумные муравьи, перемещались по внутреннему двору. Что-то носили, катили, сгружали, толкали, перемещали. Беспокойство добавляли ржущие лошади, повозки, озлобленные крестьяне.
– Боже!
– она со страхом посмотрела на дядьку Степана, который управлял подводой. – Это, что? Война?
За последние полгода крепостной театр поменял четырёх собственников. Скатываясь вниз по «социальной лестнице» всё ниже и ниже: Петербург – Москва – Коломна. И вот сейчас какое-то Вардеево. Какой-то безумный князь.
– Господи, сколько же солдат?!
– прошептала она и тут увидела массивную трубу на колёсах, втаскиваемую шестью лошадьми запряжённых цугом сквозь ворота. За ней следующая восьмёрка протаскивала ещё более страшного мутанта.
– Дядя Степан, а это, что за чудовища?
– обратилась она к вознице.
Бывалый мужик завис на несколько минут рассматривая уродцев.
– Матерь божья, - он перекрестился и удивленно посмотрел на юную актрису.
– Это... Это... пушки.
– Пушки?
– девчушка прижала руки к лицу.
– Ой, божечки святы! Дядя Степан, страшно-то как. Зачем этому извергу пушки? Какой же он, наверное, страшный, неприятный и кривоногий! Может убежим от него? Погляди, во что превратил имение. Не представляю, что он сделает с нашим театром?
Глава 5.
«Родной Отец» полка шёл перед выстроенным строем своих новоявленных «детей» и рассматривал их с большим интересом. Маленькие, плюгавенькие, неказистые, исхудавшие, в шито-перешитой униформе. Остановился перед невысоким, седовласым, с большими седыми усами солдатом. Смерил его невидимой линейкой. Пересчитал со старославянских саженей, локтей, вершков на обычные сантиметры. Сделал выводы - старичок едва доставал до плеча.
– Как зовут тебя блаженный, - решил
– Лядовой канониль Плохол Гломов, - неожиданно громко ответил недоросль. Открывая рот без половины зубов.
– И сколько же тебе лет, лядовой канониль?
– Солок два, ваше высокоблаголо-ди-е.
– Что? – вселенец повернул голову в сторону шедшего за ним капитана Игнатова, показывая ему возмущенным взглядом на вопиющее безобразие, творящееся в полку... «Сорок два! Это, как? Солдату! Мать его за ногу! Солдату!!! Сорок два года!».
Он окинул строй и громко крикнул.
– Быстро подняли руки кому исполнилось больше сорока?
Чуть ли не две трети присутствующих неуверенно потянули руки вверх.
Разъярённый князь, снова повернулся к Игнатову, приблизился вплотную, наклонил лицо и зашипел. – Капитан, я не понял??? Солдаты мои, где? Я с кем воевать буду? С инвалидами, пенсионерами, больными, ущербными калеками. Они же после первого марш-броска «лапти склеят»?
– Ваше высокоблагородие, - начал оправдываться капитан.
– Бригаду комплектовали с остатков трех полков. Комплектованием бригады занимался бывший командир - полковник Александр Юрьевич Фогель. Как, кто, почему к нему направили этих людей. Я сказать не могу. Служить приходиться с теми, кто уже есть.
– Ты сейчас пошутил?
– Никак нет, ваше сиятельство.
– Мне всё понятно! – вселенец недовольно закусил губу. Поморщился. – Распускай народ и быстро за мной в штаб.
…..
– Капитан! – подполковник коршуном навис над Игнатовым. – Слушай приказ номер два. У нас недокомплект бригады почти сорок пять процентов? И рекрутов до сих пор, нет – верно?
– Так точно.
– Замечательно, - князь потёр руки.
– С каждой роты выбираешь по два офицера и восемь солдат. Формируете восемь команд по пять человек. Берёте деньги. Много денег. Я дам достаточно. Совершаете круиз по нелегальным крестьянским рынкам крупных городов. И чтобы через месяц! Ты, слышишь меня? Через месяц! У меня в строю стояло две сотни молодых, здоровенных лбов, призывного возраста, ростом не ниже 190 сантиметров. Тебе, всё ясно… капитан.
– Так точно, ваше высокоблагородие.
– Отлично, - выдохнули и начали снимать перчатки. Завалились на стул. Достали толстенную пачку ассигнаций.
– Давай, быстро определяй, кто поедет из офицеров и направляй по одному ко мне на разговор.
…..
– Эх, господин подполковник, поработали на славу… - вселенец сладко потянулся, после того как отпустил после «собеседования» последнего офицера. Расправил плечи. Размял пальцы. Даже хотел пару раз присесть. – Надо передохнуть. Собраться силами. Пообедать. Интересно, что сегодня на обед в усадьбе?
Он выглянул за дверь и обомлел. Коридор был переполнен народом.
– Что происходит? – с удивлением выдали княжеские уста. – Люди, вы, вообще? Кто?
– Просители, ваше сиятельство, - с поклоном ответил крупный седовласый мужчина, стоявший первым у двери. – У каждого своя просьбишка. Порешать бы.
«Э не, так не пойдет!» - недовольно зашевелились благородные мысли в княжеской голове. – «Не царское дело заниматься просьбами простых людей! Я тут до утро прокопаюсь. Мне, что? Заняться нечем?».