Мазохистка

Mrs Superbia

– Если бы я не попросила, ты бы не пошел к нему. Я вечно хочу что-то исправить, и все только хуже получается…

Я вдруг понял, что она неосознанно пытается снять с меня это чувство вины. Возможно даже, чтобы оправдать в собственных глазах. Вот только легче мне от этого никак не становилось.

– Ты думала о других. – «А я думал о себе».

– Но я о тебе не подумала!

– Ты здесь ни при чем. Я сам согласился на эти идиотские условия.

– Потому что подумал, что так лучше для меня. – «Если бы только это… Черт возьми, женщина!»

– Я должен был знать, что он полезет к тебе! Посмотри на меня, – я обхватил ее лицо руками, внимательно заглядывая в карие глаза, – он ничего тебе не сделал?

– Нет. Только.

Поцеловал, – в глазах ее всколыхнулось что-то странное, и она отвела взгляд.

– Там, в зале?

– Нет…

«*бучая ты скотина!» – я поднял с пола валявшийся меч, не в силах больше сдерживать жажду мести.

– Пожалуйста, забудь об этом. Если ты сейчас уйдешь, я сойду с ума! Не оставляй меня… – прошептала женщина. По щекам ее все так же струились слезы, срываясь каплями с подбородка. «Но если я не отомщу… А, к черту!» – я наклонился, поднял женщину на руки и понес в нашу комнату.

Нужно было смыть с нее всю эту кровищу, поэтому первым делом я направился в ванную. Расстегнул ненавистные мне украшения и выбросил подальше, снял с нее перепачканное платье. Рена смотрела на меня затуманенным взором, однако в глазах ее было столько бесконечного доверия, что мне делалось дурно. Чем дольше она так на меня смотрела, тем сильнее я себя ненавидел за содеянное. Пока я смывал с нее кровавые разводы, мылил голову, то поражался собственному поступку. «И что ты, мать твою, хотел сам себе доказать?» Я боялся спугнуть или обидеть ее любым движением, вывести из состояния хрупкого равновесия, поэтому приходилось действовать осторожно. Если бы она снова начала плакать, я бы, не выдержав, наверное, выпрыгнул из окна. Я надел на женщину свою рубашку, укрыл одеялом и собирался вернуться в ванную комнату, чтобы одеться и прийти в себя.

– Пожалуйста, не оставляй меня, – испуганно прошептала Рена, и сердце екнуло в груди.

– Я только оденусь и вернусь, – пообещал я ей и ушел в ванную.

Я надел брюки, в которых обычно спал, сел на бортик ванны и уставился на свои руки. «Что я наделал?» Я не знал, что я буду делать завтра, когда женщина отойдет от шока и посмотрит на меня с немым укором в глазах. Как буду вести себя, когда она спросит, зачем я так с ней поступил. Что со мной будет, когда я буду просыпаться по ночам от кошмаров и от того, что женщина будет тихо плакать в подушку, чтобы я не услышал.

«Да, а сейчас ты заставляешь ее ждать и еще больше бояться». Я порывисто поднялся и прошел к кровати. Когда лег, Рена не забралась мне головой на плечо, как обычно. Она испуганно смотрела на меня, будто ждала, что я накинусь на нее.

– Ты чего, женщина? – я аккуратно придвинул ее поближе, и женщина, наконец, поспешно улеглась головой мне на грудь, сжав при этом мою руку.

– Мне страшно, – тихо произнесла она, заставив меня вздрогнуть. – И даже не понимаю, почему.

– Все из-за этой скотины, – даже не знаю, кого я конкретно имел в виду. Я обнял ее крепче, одной рукой поглаживая по голове. – Все хорошо, он больше к тебе никогда не прикоснется, – видимо, все-таки, Занзаса.

– Я люблю тебя, – произнесла она, перед тем как заснуть. «Разве это возможно? Любить такого человека, как я?..»

====== POV Скуало – 27. ======

Как я и подозревал, первый же сон закончился ночным кошмаром. Занзас стоял напротив меня, прижав женщину к себе и приставив к ее виску пистолет. «Давай проверим, сколько она для тебя значит», – ехидно произнес он и выстрелил. Я резко сел на кровати. Холодный пот выступил на моем лбу. Я перевел взгляд на безмятежно спящую женщину и тяжело вздохнул. «Как только она проснется…»

Неожиданно в голове созрела мысль, которую я до этого успешно гнал от себя: «Мне нужно исчезнуть из ее жизни, пока все не станет еще хуже». Поднявшись с кровати, я подошел к шкафу. «Ты приносишь ей одни лишь несчастья и боль. Прав был Луссурия, оставь ее в покое, она заслуживает чего-то большего…» Сгреб в охапку свои вещи и покидал

в дорожную сумку, даже толком не глядя, что именно беру. Переодел брюки в джинсы, и тут заметил, что в шкафу осталась еще одна моя рубашка. Я снял ее с плечиков, а когда надел и начал застегивать, обнаружил, что последней пуговицы нет. Мне сразу вспомнилось, как женщина ходила в ней после нашей очередной бурной ночи по комнате, дразня меня и игриво улыбаясь, а я лежал на кровати, разглядывая ее голые ноги. «Почему ты не пришьешь, наконец, пуговицу?» – спросил я у нее тогда, на что она ответила: «Знаешь, за что я люблю эту рубашку? Она напоминает мне о том, с чего все началось. В частности, отсутствующая на ней пуговица. А если я ее пришью, то спутаю с любой другой, и вся ее магия исчезнет».

С какой-то глупой и грустной улыбкой я снял с себя эту «волшебную» рубашку и повесил ее обратно в шкаф. Я посмотрел на женщину, по щеке которой скользил вконец обнаглевший солнечный луч. Взяв сумку, я подошел к окну, загородив собой свет, и невольно засмотрелся на пылающий багрянцем закат. «Нужно уйти сейчас, пока она еще спит. Пока не посмотрела в глаза, прося остаться. Пока не поцеловала, пока не… … Черт, я не могу! … Да и оставить ее в таком состоянии… С другой стороны, ей будет лучше без всех этих мафиозных разборок. Приставить к ней пожизненно человека из своего отряда. Спрашивая изредка, как там у нее дела…» – едва я это представил, сердце болезненно сжалось, пропустив удар. «Проклятье! Идиот, какой же я идиот! Все из-за моего гребанного желания никому не принадлежать. *баное чувство собственного достоинства, чтобы оно горело в аду! Все могло бы быть совсем иначе, будь у меня еще один шанс. Один-единственный, мать его, шанс!» – я взглянул на заходящее солнце, скатывающееся за горизонт, и уперся рукой в стекло. «Глупо просить о таком. Ведь чудес не бывает. Особенно для таких людей, как я». Не знаю, сколько я так стоял, погрузившись в свои тяжелые мысли, но чем дольше я раздумывал, тем больше убеждался в том, что не смогу оставить свою женщину одну. Во-первых, я не мог уйти, не попрощавшись, как бы глупо это не звучало. Не мог просто испариться из ее жизни, ничего не объяснив. Во-вторых, это было небезопасно – я не мог доверить охрану какому-то подчиненному, когда обстановка все еще оставалась напряженной. В-третьих,.. если бы из ее жизни исчез я, то, я на сто процентов уверен, в ней бы появился Занзас, ни хрена не спросив ее разрешения и наплевав на все неудобства, которые он бы ей причинил. Да, теперь я был абсолютно уверен в том, что он конкретно запал на мою женщину, так конкретно, что, думаю, она была его вторым по силе желанием после должности Десятого босса Вонголы.

Неожиданно раздавшийся со стороны кровати шорох прервал мои размышления, заставив обернуться. Рена, поморщившись, потянулась рукой к голове. Я стоял, ожидая, что же она скажет, приготовившись к самому худшему. Но то, как она на меня смотрела, вовсе не походило на взгляд человека, испытывающего ко мне отрицательные эмоции. Более того, взгляд этот был наполнен нежностью. И вот она тянется ко мне рукой и зовет:

– Скуало.

– Ты как, женщина? – я подошел к кровати и присел рядом с ней на корточки.

– М? А почему ты спрашиваешь? – совершенно, будто, не понимая, что я имею в виду, спрашивает она.

«Что здесь происходит, мать вашу?..»

– Ты что, ничего не помнишь? – решил я уточнить.

– Нет… пока… моя голова… что-то случилось… но…

«Возможно ли такое, что мне дали этот самый гребанный шанс?» – я никогда не был особо верующим, но в данный момент был готов начать верить во вмешательство сверху. Или снизу, учитывая мой род деятельности.

– Не пытайся вспомнить! – я сжал ее руку, нахмурившись. «Теперь главное, чтобы она ничего не вспомнила», – получив такой подарок, я очень боялся его потерять. Тут Рена посмотрела в сторону окна и, видимо, заметила мою сумку, так как глаза ее широко раскрылись от неподдельного ужаса.