Мазохистка
Шрифт:
– Ничего, я поем в гостиной. – Думаю, Дождевики не питают ко мне особой приязни после того, что произошло по моей вине.
Адреано снова что-то сказал в передатчик и кивнул мне, задержавшись взглядом на моих босых ногах. «Точно, нормальные люди носят обувь», – я надела на ноги совершенно не совпадающие по цвету со всем остальным балетки, и мы двинулись в направлении гостиной. Однако, умею я находить неприятности на свою голову. Кто еще сможет нарваться в полночь в гостиной на распивающего вискарь босса? Окинув меня недовольным взглядом темно-алых глаз, он произнес:
– Если пришла выпить очередной виски за две сотни косарей,
Мне стало неудобно, потому что я так и не извинилась за ту историю. Я уже подумывала вернуться обратно в комнату, но мне уже принесли мою лазанью. И вот мы все втроем стоим почти у входа в гостиную в некотором замешательстве. Я вспомнила, что выпить мне, в любом случае, нужно что-то взять, и прошла к шкафчику, оставляя за собой дорожку из капающей с волос воды.
– Мне любой сойдет, – еле слышно ответила я на реплику Занзаса, выбрав, как обычно, первую попавшуюся на глаза бутылку. «Dewar’s так Dewar’s». Я уже, в самом деле, собиралась вернуться к себе, как Занзас рявкнул на прислугу и Адреано:
– Что-то слишком много мусора у входа столпилось. Не хотите ли съ*бать отсюда куда-нибудь? Ставь тарелку и вали, чего вылупилась?
Я обернулась назад, но тех двоих уже и след простыл. Занзас развалился в кресле, закинув ноги на низкий стеклянный столик, в руке его был неизменный рокс. Выглядел он не слишком раздраженным моим присутствием, так что я осторожно присела в некотором отдалении от него, взяв с другого столика свою лазанью. Ужинать в присутствии босса, когда и так кусок в горло не лезет, то еще испытание. Но время шло, Занзас молчал, лишь пил свой виски, даже не обращая на меня внимание, и я немного успокоилась. У меня стакана не было, так что пришлось пить из горла, хотя если бы он и был, я бы, скорее всего, его попросту проигнорировала.
Странно, но в нашем обоюдном молчании было что-то успокаивающее. Ни одного слова, но мы будто и так понимали, почему оказались в это время и в этом месте. «Тебе ведь тоже его не хватает, да?» – подумала я. Как оказалось – вслух. «Вот черт!» – я поспешила сделать еще один обжигающий глоток, надеясь, что босс не расслышал мой тихий вопрос. Я повернула голову и увидела тяжелый взгляд, будто прожегший мне душу насквозь. Вздохнув, он поднялся и, прихватив бутылку, вышел из гостиной, оставив меня в одиночестве. «Да, я тебя понимаю», – я закрыла глаза и увидела Скуало. Я всегда видела его, когда закрывала глаза, и из-за этого почти никогда не могла нормально заснуть. Но от количества выпитого за день, я почувствовала, что веки становятся все тяжелее и тяжелее, так что последовала примеру Занзаса – прихватив виски, вернулась в свою комнату.
Комментарий к Глава 10. Я, похоже, какой-то депрессивный писатель года. Такие вот тяжелые моменты мне намного легче описывать, нежели всякую романтику даже. Долго шла к этому моменту в фике, но теперь, думаю, все пойдет бодрее.
====== Глава 11. ======
{Green Day – Wake me up when September ends}
Не могу сказать, что я проснулась другим человеком. Что встала и сказала себе, что жизнь только начинается, распахнула шторы на окнах и подставила лицо солнечным лучам. Нет, так бывает только в дешевых мелодрамах, призванных подбодрить домохозяек, вытирающих сопли бумажными платочками. В реальности твои окна заколочены, чтобы ты не спрыгнула с карниза, просыпаешься ты за полдень с жутким похмельем, а солнце в ноябре светит совсем не ярко. Ты уныло плетешься
Однако даже в своей убогой жизни нужно что-то менять. И начинать следует с малого.
Поменяв пластыри на пальцах, я открыла входную дверь. На пороге сразу нарисовались два моих надзирателя – жуткого вида парни из Грозового Отряда.
– Спокойно, мальчики, я к Луссурии, – бросила я, направившись дальше по коридору, однако, естественно, просто так они от меня не отстали. У комнаты Лусса я остановилась, некоторое время не решаясь постучаться. «Да у меня прямо какая-то фобия дверей начинает развиваться!» Глубоко вдохнув, я все-таки с этим справилась и услышала такой специфический в замке Варии голос:
– Да-да?
– Лусс, – я застыла на пороге, глядя на своего друга, не зная, как он отнесется к моему внезапному появлению. Луссурия открыл рот от изумления и тут же поспешил прикрыть его ладонью.
– Реночка… Ну что ты там стоишь, проходи, садись поскорее. А вы что встали? Все, валите, и дверь закройте, нечего так таращиться! – Он мгновенно возник рядом со мной и, схватив меня за руку, потащил к кровати. – Боже, бедняжечка моя! – Мне показалось, что он сейчас расплачется от моего вида. – Давай, мы что-нибудь придумаем по этому поводу…
– Не надо, – я мягко отстранила потянувшуюся ко мне руку. – Я… это не то, что можно…
– Понимаю, – его пальцы непроизвольно коснулись шрама на шее и, будто обжегшись, он резко сменил направление их движения. Да, у нас обоих есть шрамы, которые не излечить, потому что находятся они не столько на теле.
– Прости.
– За что? – недоуменно поинтересовался Луссурия.
– Что так долго не приходила, что не хотела никого видеть. Что…
– Да брось, любой на твоем месте повел бы себя так же.
– Но ты ведь не повел.
– Ну, у меня и ситуация другая была. Как ты себя чувствуешь?
– Хреново, – призналась я. – У меня ничего не осталось. Ничего, понимаешь? У меня только одна его фотография, и та сделанная исподтишка. Кольцо. И все. Даже все его мечи, я не знаю, где они. – Луссурия отвел взгляд. – Я понимаю, почему их вынесли из комнаты, но… Я не знаю, как дальше жить.
– Нужно время, чтобы прийти в себя. – «Время, время, вот же заладили. О каком времени может идти речь? Мне и сотни лет не хватит, чтобы это пережить». – Ты сильнее, чем о себе думаешь. Просто дай себе второй шанс, как бы эгоистично это не звучало.
– Лусс, он пошел на это из-за меня, и мне с этим жить. Так что давай не будем о вторых шансах.
– Если мучаешься чувством вины, попроси у него прощения.
– Ты… что, совсем…
– На бумаге. Напиши письмо. Я читал в журналах по психологии, говорят, помогает, – мужчина пожал плечами. – В любом случае, тебе нужно куда-то выплеснуть свои отрицательные эмоции.
– Я бы лучше кого-нибудь убила, – не подумав, сказала я. Мы оба напряженно замолчали. – Я…
– Он заслужил, – Луссурия кивнул, будто убеждая в этом самого себя. – Но ты не жалеешь о принятом решении? В смысле, ты вроде как взяла грех на душу.