Мазохистка
Шрифт:
– Рена, останься. Посиди со мной.
Девушка осторожно повернулась, но ее тайчо уже сидел в ванне, изучающе поглядывая на нее. Его волосы были распущены, а на лице было задумчивое выражение, будто он думал над каким-то мучавшим его вопросом. Лицезрение подобной картины заставило ее сердце стучать как сумасшедшее, однако она медленно приблизилась и присела на краешек.
– Расскажи мне, как прошел твой день.
– Мой день? Ничего интересного, я тренировалась с Катрин, посидела немного с Блюбелл, потом Закуро с миссии вернулся, приставал ко мне со своими странными шутками. – Глаза Кикё чуть заметно сузились. – Но я быстро от него отделалась, а
– Ты не ходила к Бьякуран-саме? Почему?
– Я… – она опустила голову. Она знала о том, что ее учитель очень трепетно относится к Бьякурану, однако сама она подобных чувств не испытывала, скорее – наоборот.
– Тебя что-то беспокоит? – мягко спросил Кикё, указательным пальцем слегка приподнимая ее подбородок, вынуждая посмотреть себе в лицо. От ее ощущений при этом у меня чуть все внутренности с ног на голову не перевернуло.
– Кикё-сама, я знаю, как Вы относитесь к Бьякуран-саме…
– Но?
– Но… – она напряженно кусала губы, боясь сказать что-то, что расстроит или разочарует ее тайчо.
– Не бойся, можешь поделиться со мной, я ничего ему не скажу.
– Я ему не доверяю! – наконец, решилась «я». – Мне кажется, что он использует Вас, Кикё-сама! Я… я беспокоюсь, что… я за Вас… все эти задания, если вдруг с Вами что-то… – она осеклась под его внимательным взглядом.
– Ты его просто еще недостаточно хорошо узнала. Поверь, Бьякуран-сама – замечательный человек, – без тени злости проговорил Кикё. – Он очень помог мне однажды, так что я перед ним в неоплатном долгу.
– И все равно я ему не доверяю, – упрямо заявила девушка. – Я не доверяю никому, кроме Вас. За Вас мне и умереть не жалко! – горячо выпалила она, и я знала, что это вовсе не пустые слова.
– Ну-ну, зачем же такие жертвы, – беззлобно усмехнулся Кикё и неожиданно взял девушку за руку.
Она в удивлении посмотрела на него, их глаза встретились, и чем дольше она смотрела в эту майскую зелень, тем тяжелее ей было дышать. Кровь стучала в ушах, а внизу живота завязался тугой узел – мне было странно испытывать вместе с ней подобные эмоции от совершенно чужого мне мужчины. Однако я, как и она, хотела, чтобы он понял, чтобы распознал, какие чувства он вызывает в ней, и чтобы ответил взаимностью. Странно, но все происходящее вдруг будто стало иметь непосредственное отношение ко мне самой. «Ну, давай! Давай же, сделай что-нибудь!»
Кикё потянулся рукой к ее лицу и коснулся ее щеки, но увидев удивление, отразившееся в ее глазах, тут же попытался ее убрать.
– Прости, не знаю, что на меня…
Однако она положила сверху свою ладонь, не дав тем самым ему договорить. Еще мгновение они смотрели друг на друга, захваченные врасплох подобной взаимностью, а потом потянулись друг к другу. Она с таким наслаждением его целовала, что мне стало неудобно наблюдать за такими интимными вещами. Еще сложнее было осознавать, что она – это я, и я вовсе не хотела видеть, что будет дальше, будто я стала бы свидетелем собственной измены. Однако вырваться из всего этого я никак не могла, а поэтому приходилось смотреть за разворачивающимся откровением.
Его мокрая рука мягко прижала ее затылок, а она обхватила ладонями его лицо, давая выход эмоциям, которые приходилось так долго скрывать. Их поцелуй длился неприлично долго, а когда ей перестало хватать воздуха, и она слегка отстранилась, он посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц и сказал:
– Я так долго думал, что испытывать подобное
Ее руки скользили по его шее, перебирая мокрые зеленые прядки. Я чувствовала, как она счастлива, и почему-то была счастлива вместе с ней – может, еще и оттого, что сама прекрасно помнила, какого это: добиться долгожданной взаимности после долгого периода недомолвок и утаения своих чувств.
– Иди сюда, – промурлыкал, оторвавшись, Кикё, приподнимая девушку и аккуратно затаскивая ее в ванну прямо в одежде.
Сказать, что она возбудилась – ничего не сказать. Все ее тело молило только об одном, однако предыдущие неудачные опыты заставляли вести себя несколько скованно. Пусть она и знала, что этот мужчина никогда не сделает с ней того, что с ней делали парни из ее банды, близость страшила ее, заставляя конечности неметь от ужаса. Его большая теплая ладонь прошлась вниз по всему позвоночнику, заставляя девушку покрыться мурашками. Она тяжело выдохнула сквозь поцелуй, а открыв глаза, увидела, каким взглядом на нее смотрит Кикё, и внутри у нее все перевернулось от желания. Прервавшись, он, разглядывая ее смущенное лицо, заправил прядку ей за ухо, шепнув: «Пойдем». Она слабо кивнула, и он вытащил ее из воды и на руках понес в спальню.
«Может, хватит?!» – взмолилась я, пытаясь закрыть глаза. Не то, чтобы я была категорически против фильмов для взрослых, но смотреть на подобное с собой в главной роли – это уже чересчур. Однако выключать «кино» никто не собирался, а мне ничего не оставалось, кроме как смотреть дальше.
На самом деле, мне даже на секунду стало завидно – так нежно Скуало со мной никогда не обращался. Впрочем, я быстро отогнала такие мысли, потому что то, как со мной обращался в постели Скуало, я бы не променяла ни на что другое, смутно подозревая, что только подобное поведение и могло меня возбудить.
Тем временем моя подопечная, сильно смущаясь, кусала нижнюю губу, пока весь в блестящих каплях от воды Кикё медленно раздевал ее, покрывая поцелуями каждый новый обнажавшийся участок кожи. Когда девушка осталась в одном нижнем белье, парень навис сверху, целуя ее в шею. Не люблю я нежные поцелуи, но вот ей, кажется, очень нравилось, – каждое новое прикосновение теплых губ вырывало из ее груди все более громкие стоны. Она гладила его по мокрой спине, безуспешно пытаясь забыть о своих тревогах и отдаться целиком приятным ощущениям. Кикё аккуратно избавился от ее промокшего насквозь бюстгалтера, но когда накрыл ладонью упругую грудь, почувствовал, как моя копия против воли напряглась. Оторвавшись от зоны декольте, он посмотрел в ее перепуганное лицо, успокаивающе поглаживая кончиками пальцев по щеке:
– Не бойся, я тебя не обижу, – ласково произнес он, глядя прямо в эти доверчивые глаза.
Она тяжело выдохнула и кивнула, натягивая подобие улыбки.
– Тебя больше никто никогда не обидит, – сказал ее тайчо, накрывая ее губы своими.
Кажется, от прилива благодарности она была готова заплакать, она так доверяла ему, что позволила себе, наконец, расслабиться. Его сильные руки неспешно исследовали ее тело, заставляя девушку выгибаться и тихонько стонать под умелыми прикосновениями. Кажется, его губы покрыли поцелуями каждый сантиметр ее кожи, – она и подумать не могла, что от одной прелюдии можно получать столько удовольствия. Чем дальше, тем больше она хотела, чтобы он поскорее оказался в ней, не было никаких сил больше ждать и сдерживать достигшее предела желание.