Меч апокалипсиса

Бацын Алексей

— И это оказалась моя мама? — Селинда почувствовала себя неуютно. Она всегда считала, что родилась по счастливому стечению обстоятельств. Пусть тот, которого она считала отцом, оказался редкостным мерзавцем: бросил их с матерью, никогда потом не интересовался ее судьбой и ни разу не пришел ей на помощь, когда она так нуждалась. И все же, он подарил ей жизнь! Дал возможность выбирать. В небытии выбора нет!

Селинда вспомнила, как хорошо они проводили время с мамой. А где сейчас ее мать? Надо обязательно спросить Локвуда, когда представится возможность, но сейчас прервать поток

его красноречия не представлялось возможным. Мутант продолжал:

— Твоя мать работала у нас простой сотрудницей. Я даже не помню сейчас: кем. Может секретаршей? Или уборщицей? Это неважно. Важно то, что она выполнила свою миссию. Практически задаром. Я заплатил ей сущие копейки! Или не заплатил? Сейчас не вспомню. Она как то быстро уволилась и на время пропала из моего поля зрения. Т.е. я наблюдал за ней вполглаза. Отследил ее новое месторасположение в космосе. Она тогда покинула наше ведомство и переселилась на другую планету в той же звездной системе.

Как ее звали? Не помню. Впрочем, неважно. Важно, что появилась ты, Селинда. Я сначала расстроился, что девчонка родилась, — Локвуд подмигнул Селинде, — Но ты превзошла все мои ожидания! Я сразу почуял в тебе великие способности! Мало кто может понять, глядя на маленького ребенка, какие в нем таланты и способности, но мне подвластно это искусство. Несмотря на то, что я не вышел внешне, зато обладаю множеством внутренних способностей. И вы, мои друзья, это знаете!

— Да, Эвил, ты — уникум! Такого мозга, как у тебя, я не встречал ни у кого во вселенной! Кроме того, ты Великий Колдун, хотя я не верю в колдовство! Ты просто монстр! — сказал Хок и осекся, но Локвуд не обиделся, а громко засмеялся. Его смех больше походил на карканье сильно мутировавшей вороны, при условии, что бэк вокалом выступит какой - нибудь допотопный динозавр или иной гад.

— А где сейчас моя мама? — тихо произнесла Селинда. Ее хриплый голос задрожал. Тревожное предчувствие охватило девушку.

— Да, все с ней в порядке, — Локвуд слегка застыл, а потом выпалил эту фразу и рассмеялся, — не волнуйся, вот закончим кое-какие делишки, немного обустроимся, и сможешь забрать свою маму сюда. Правда, Хок? Ты же не против?

Киборг посмотрел недоуменно, но потом молча кивнул головой.

— Ну, да! Никаких проблем! Я же говорю, Лига Планет — это бесконечные возможности, плюс свобода выбора! Делай что хочешь, и тебе за это ничего не будет! Не то что Конфедераты или Вселенцы! Там все уныло! Это нельзя, то нельзя! Так и свихнуться можно! Скукота, да и только.

Селинда немного успокоилась, но тревожные мысли не покидали ее. После вербовки девушка ни разу не встречалась с матерью. Она понимала, что не сможет посмотреть ей в глаза после всего того что случилось. Потом успокаивала себя мыслью, что у матери все хорошо, что та знает, что ее дочь жива, и это главное. После бесславного провала операции и ареста, Селинда старалась не думать о матери. Только во снах иногда видела родное лицо, слышала знакомый голос, но, проснувшись, старалась забыть эти сны, понимая, что к прежней жизни уже не сможет вернуться. Она — убийца — безжалостная и жестокая, исполнительная и результативная. И совсем

уже не та юная девочка — студентка гуманитарного института: добрая, отзывчивая и эмпатичная. Она встала на другую сторону, темную сторону. Теперь для нее нет возврата назад.

— А у нас никакой скуки, у нас жизнь так и прет! Лига Неприсоединившихся Планет уже завалила заданиями наше новое управление. Нужно начинать прямо сейчас, — Локвуд вывел ее из забытья.

— Селинда пусть отдохнет и наберется сил, а нам, мой друг, пора приступать к работе. Завтра же отправляемся на дело! — на лбу у Локвуда выступила испарина. Он порядком подустал и решил заканчивать разговор. Хок удивленно поднял бровь.

— Да, да мой друг! Нас ждут дела дипломатического характера! Подробности изложу в дороге! Сейчас небольшой пир в нашу честь, а завтра в путь!

Девушка, и два ее странных спутника направились в зал; где столы уже ломились от угощений; играла громкая музыка; незнакомая публика томилась в ожидании почетных гостей.

Как только они вошли, торжество началось. Один за одним, присутствующие вставали со своих мест, чтобы произнести приветственную речь. После наместника планеты Селинда перестала слушать остальных ораторов. Ей захотелось побыть одной. Все обдумать и поразмыслить над услышанным. Хок предложил покинуть зал.

Они дошли до ее комнаты. Хок поинтересовался, не нужно ли чего? Селинда покачала головой:

— Спасибо, Джейсон, ничего не надо. Пойду отдохну. Что то я устала.

— Хорошо. Можешь обращаться в любое время! Тебе точно ничего не надо?

— Ничего. Еще раз благодарю.

Киборг потоптался на месте, и через некоторое время ушел, не сказав ни слова. Скоро он вернулся, объяснив, что не показал ей, как вызвать горничную и как связаться с ним. Селинда еще раз поблагодарила его, и Хок покинул ее. Девушка прилегла и сразу отключилась. Ей приснилась мать. Та что-то говорила ей, но разобрать слов Селинда не смогла.

Глава 9 Часть II

На Интроне встретились два человека. Один — высокий, худой, очень бледный, как впрочем большинство жителей Интрона. Человек еще не старый, лишь несколько седых прядей на черных прямых волосах. Но высокий лоб уже сплошь изрезан морщинами. Лицо, напротив, гладкое, словно застывшее. Взгляд прямой, пристальный, проникающий внутрь собеседника. Странная переливающаяся радужка глаз изменяла свой цвет от небесно-голубого до темно-зеленого, переходящего в карий. Казалось, что изнутри кто-то еще смотрит на собеседника. Смотрит пристально и настороженно. Изучает.

Двоедушие или одержимость бесами? Когда-то в эпоху темного мракобесия, когда наука и техника находилась в зачаточном состоянии, такая мысль могла бы прийти в голову некоего инквизитора или экзорциста — борца с колдовством и ведьмачеством. Но теперь, в эпоху освоенного космоса мистике просто нет место. Ей негде спрятаться, разве что в черные дыры, за “горизонт событий”.

А в странном человеке не наблюдалось ничего магического. Только чистая биология мутагенного характера. И никакой магии. Держался человек очень уверенно, как хозяин, который принимает гостя.