Меч эльфов. Рыцарь из рода Других
Шрифт:
— Брат Марсель, ты должен помочь! — Она сделала два шага ему навстречу и опустилась на колени. До сих пор Мишель никогда не доводилось видеть, как ее сестра стоит на коленях. — Пожалуйста, ты должен что-нибудь сделать. Не позволь мне стать человеком, уничтожившим богатую и прекрасную Марчиллу. Пожалуйста, поверь мне, я действительно не знала, брат Марсель. Я не знала!
— Чего, ради Бога? О чем ты говоришь?
— Покажитесь, — бесцветным голосом произнесла Лилианна. — Снимите плащи. Он должен увидеть это. Да простит мне Господь, что приходится унижать свою сестру и друга. Но он должен увидеть это, чтобы
Мишель распахнула плащ. Руки ее дрожали не только от температуры. Не стыдилась она и своего тела. Но так выставлять себя напоказ… В этом было что-то другое, не то, что идти плавать голышом со своими братьями и сестрами в Валлонкуре. Но это…
— Давай же! Давай! — настаивала Лилианна.
Мишель сбросила плащ из непромокаемой ткани. Под ним на ней были надеты только сапоги. Она хотела прикрыть срам рукой…
— Нет! — набросилась на нее сестра. — Он должен увидеть черное пятно.
Друстан тоже стоял обнаженным, только в сапогах. Его трясло в лихорадке. Тело его выглядело жалким! Под кожей отчетливо проступали ребра. В паху виднелось уплотненное черное пятно.
— Ну же, брат Марсель. — Лилианна подошла к эрцрегенту. — Подойди ближе! — Она схватила его за руку. — Не смотри на ее грудь! Ты понимаешь, что видишь? Клянусь Господом, сегодня утром еще ничего не было. Все происходит так быстро…
— Как… ты могла привести их обоих в мой дом? — пробормотал Марсель.
— Ты должен был это увидеть! Ты узнаешь это? Ну же, подойди ближе! Ты должен понюхать. Должен пощупать!
У Мишель перехватило дух. Она точно сошла с ума! Он не должен приближаться!
— Нет! — вскрикнул эрцрегент и вырвался. — Я вижу! Черная смерть… Ты принесла чуму в мой город!
— Ты должен мне поверить, я не знала этого!
Марсель попятился от нее к ступенькам трона.
— Стража!
Тут же распахнулись двери у них за спиной. В зал влетели алебардщики.
— Пожалуйста, господин! Прости меня! Я не знала, что у нас на борту чума!
Солдаты остановились как вкопанные.
— Схватить их! — приказал эрцрегент, но никто не пошевелился.
— Ты же знаешь, что будет дальше, — говорила Лилианна. — Завтра в это же время этих двоих уже не будет среди нас. Брат Луи, который забрал гребцов и моряков с «Ловца ветров», проживет еще три, может быть, четыре дня. Уже сейчас он несет в себе смерть, даже не зная этого. И его люди тоже… Все, кто был на борту корабля, все обречены. Ты ведь знаешь, что черную смерть не удержать в стенах.
— Я велю сжечь гребцов прямо там, где их расквартировали!
— И дым принесет дыхание чумы в твой город, — ответила Лилианна. — Все, кто был рядом с больными, должны уйти. Только так ты сможешь спасти Марчиллу. Ты когда-нибудь видел город, охваченный чумой? Улицы пустынны. Костры смерти уже не тушат. Дым от них черным саваном висит над городом. Если тебе повезет, умрет только каждый второй. И через месяц все будет кончено. Ни одна война не уносит столько жизней, сколько чума.
Марсель открыл небольшой сундук, стоявший рядом с лестницей, ведущей к трону. Вынул два пистолета. Стволы их поблескивали серебром. Рукояти были украшены инкрустированным жемчугом. Они были прекрасны, как и все в этом зале.
Эрцрегент направил оружие на Лилианну. Рука его дрожала.
— Как ты могла
— Пролей мою кровь, и тебе придется разжечь здесь костер, чтобы прогнать чуму.
— Что ты наделала? — закричал он вне себя от гнева.
— Я увезу их всех отсюда! Ты можешь отдавать приказы комтуру ордена Древа Праха. Ты можешь отменить его приказ. Дай мне забрать моих людей. Я отведу их на борт. «Ловец ветров» покинет город. Через час мы можем быть уже далеко в море. И запри двери своего дворца. Прикажи арестовать всех, кто контактировал с моими людьми. Ты должен запереть болезнь, слышишь. Замуруй окна и двери. И прикажи сломать их только через неделю. Тогда смерть уже унесет свою добычу. Пока что ты еще можешь победить болезнь. Но с каждым часом промедления чума будет крепче сжимать Марчиллу в своей хватке. Ты должен был увидеть это, брат, чтобы ты не думал, что я еретичка. Интриганка, которая заботится только о своем корабле. Речь идет об этом городе, брат Марсель. Речь идет о том, вернется ли чума в Фаргон.
Мишель обливалась холодным потом. Она знала, что Тьюред ненавидит ее за участие в этом обмане. И если Господь справедлив, то наказание за это может быть только одно.
Погребенные заживо
Луи открыл глаза. Ничего не изменилось. Его окружала непроницаемая тьма. Молодой капитан рыцарей ордена сделал попытку припомнить, где находится. Пахло влажной глинистой землей. Было прохладно.
Что-то зажужжало. Муха села на его лицо. Он раздраженно отмахнулся. Его пальцы коснулись чего-то шершавого. Муха улетела.
Где он? Осторожно вытянул руки. В шаге над ним была деревянная доска. Она была грубой, плохо обструганной. Луи с трудом перевел дыхание. Этого не может быть. Он должен вспомнить! Он тяжело дышал, казалось, на груди у него лежал целый воз камней.
Ощупал свое тело. На нем была надета только тонкая сорочка. Решительно попытался выпрямиться. Ударился головой о деревянную доску. Хотел вытянуть руки — ударился о доски по бокам. Уперся в них изо всех сил. И в памяти всплыла та самая страшная картина, которой он всегда так боялся в детстве.
Стоял холодный зимний день, когда они открыли семейный склеп, чтобы отпраздновать ежегодный праздник. Его отец умер прошлой зимой, его унесла лихорадка. Он три дня лежал в гробу на возвышении, чтобы все могли с ним попрощаться, прежде чем тело унесли в склеп. Он очень хорошо помнил этот склеп. Запах тления и засохших цветов. Его дядя со старшим братом сняли каменную плиту с могилы. Он стоял совсем рядом с ними. Лучше бы он никогда туда не ходил! Пальцы отца были похожи на скрюченные когти. Ногти раздроблены, мясо ободрано до костей.
Трупы в каменных саркофагах их семейного склепа не разлагались. Они медленно усыхали. Когда открывали могилы, были видны их худые лица.
На лице его отца сохранился весь ужас, наполнивший его сердце в момент смерти. Он до последнего пытался сдвинуть тяжелую каменную плиту. Но никто не слышал его криков в отдаленном склепе.
С тех пор Луи испытывал панический страх перед тем, что его погребут заживо. Он был хорошим рыцарем, храбрым воином. Он не боялся смерти… Снова надавил на деревянные стенки узкого ящика. Почему он ничего больше не помнит? Как он сюда попал?