Меч и перо
Шрифт:
Исламское духовенство хорошо понимало, что из Корана невозможно будет извлечь выгоду, признав его как историческое произведение или дастан о жизни народов. Ясно, Коран не заключал в себе законов и идей, с помощью которых могло бы жить цивилизованное общество, ибо Коран был временным оводом законов для людей примитивного общества. Для того, чтобы, этот свод законов не изжил себя, надо было исказить его и доказать его божественную сущность, переосмысливая в нем каждую, строчку.
Так родились ересь, фанатизм, различные исламские толкования, а отсюда уже борьба сект.
Кызыл-Арслан мог бы достигнуть
Представители духовенства, жалуясь в своих посланиях халифу на действия Кызыл-Арслана, писали: "Азербайджан заражает весь Восток безбожием!"
В конце-концов на попытку проведения реформ Кызыл-Арслана начали смотреть как на дьявольское наущение. Этим воспользовались враги Кызыл-Арслана. Многие духовные лица, бежавшие в соседние государства, создали там политические организации, направленные против Кызыл-Арслана. Иноземные хекмдары оказывали щедрую денежную помощь этим "защитникам веры", используя случай вмешаться в дела империи азербайджанских атабеков.
Появились специальные религиозные трактаты, порочащие реформистские попытки Кызыл-Арслана. На помощь улемам опять-таки пришел коран, в котором они вычитали новые откровения и мысли, призванные очернить действия энергичного хекмдара.
Попытки Кызыл-Арслана провести реформы не могли увенчаться успехом еще и потому, что основой государственного строя по-прежнему оставался абсолютизм.
Несмотря на ошибки Бабека, надо признать, что путь, по которому он шел, был наиболее верный. Чтобы достичь успеха в деле проведения реформ в каком бы то ни было восточном государстве, где господствуют ислам и абсолютизм, следовало идти только путем Бабека.
Несомненно, Бабек понял, что религия и государственный строй, где основа - абсолютизм, - это кровные братья, и поэтому повернул свое оружие и против религии, и против правительства. Бабек знал: не свергнув власти правителя, нельзя победить религию.
Кызыл-Арслан не мог, обнажив меч, поразить им самого себя же. Он оказался бы победителем лишь в том случае, если бы был способен изменить в корне весь государственный строй.
На это не мог пойти в IX веке халиф Мамун, не пошел на это и Кызыл-Арслан.
Халиф Насирульидиниллах не мог оставаться равнодушным, глядя на действия Кызыл-Арслана. Он написал ему суровое письмо:
"Уважаемый хекмдар!
Элахазрет султан Тогрул утвержден нами владыкой Азербайджана, Ирака, Персии и Рея. Повелитель правоверных предоставил только ему полномочия вершить делами в этих государствах и заниматься реформами.
Ваши войска заняли Хамадан и подступили к границам Арабского Ирака. После этого Вы начали осуществлять всевозможные реформы. Мы не можем назвать это иначе, как бунтом против ислама и повелителя правоверных.
Результатом Ваших предательских действий явится то, что Вы будете лишены власти в государстве азербайджанских атабеков, власти, унаследованной Вами как представителем рода атабека Эльдегеза.
Вы сделали попытку устранить в Хамадане и других городах салтаната шариатские суды и сместили с постов многих духовных лиц.
Вы не имели права вмешиваться
В ответ на Ваши действия я хочу отлучить Вас от веры и запретить Вам жить в государствах халифата. Вам придется искать себе приют на земле гяуров.
Я слышал, Вы оскорбили духовенство и знатных лиц Хамадана, лишив их принадлежащего им имущества.
Собственность приверженцев исламской веры священна и неприкосновенна. Вы не должны были этого забывать.
Получив мое письмо, Вы должны, не мешкая, вернуть рабам Аллаха все их добро.
Приказываю Вам освободить всех, кто был Вами арестован, а те, кто были сосланы, должны вернуться на родину.
Вы должны заплатить цену крови наследникам тех, кого Вы приказали вздернуть на виселице за их приверженность религии, своей родине и своему падишаху.
Ваше вмешательство в дела казны заслуживают самого строгого порицания. Охрана казны поручается самому справедливому и набожному человеку, то есть падишаху страны.
Падишах пользуется покровительством халифа, а халифу покровительствуют святой пророк Мухаммед и всевышний Аллах.
Священный Коран обеспечивает неприкосновенность прав, которые предоставлены повелителем правоверных падишаху.
В течение недели по получении этого письма передайте свое войско в распоряжение законного падишаха, а сами уезжайте за пределы исламских государств.
Если Вы посмеете ослушаться моего приказа, я двину на Хамадан свои войска. Вы и Ваши сторонники будут схвачены и казнены как враги веры.
Повелитель правоверных Насирульидиниллах.
Багдад. Десятый день месяца Шабана",
Письмо халифа было доставлено в Хамадан особым посольством из десяти человек.
Прочитав письмо, Кызыл-Арслан обратился к Фахреддину:
– Я считаю, султан Тогрул непричастен к этому письму. Несомненно, оно написано только по настоянию духовенства, Гатибы и ее друзей, иноземных приспешников, которые добиваются раздела нашего государства. Если бы халиф не прислал мне этого письма, возможно, я отказался бы от мысли захватить Багдад. Но, если я сейчас не придам значения письму повелителя правоверных, он обнаглеет еще больше. Надо проучить халифа и показать ему его место. Очевидно, он еще не знает, что время халифов миновало. Стоит мне захотеть и он завтра же уступит свое место другому. Не надо торопиться с ответом на его письмо, мы должны все хорошо продумать. А пока организуем щедрый пир в честь посланцев повелителя правоверных, которые привезли это письмо. Устрой смотр войска, которое находится в Хамадане и его окрестностях. Пусть багдадские гости посмотрят, какой силой мы располагаем.
По приказу Кызыл-Арслана за городом, в одном из живописных садов, принадлежавшем покойному атабеку Мухаммеду, был организован пышный пир.
Посланцы халифа выехали за город в сопровождении большого воинского отряда, возглавляемого Фахреддином. С двух сторон на дороге выстроились вооруженные азербайджанские всадники. Гости поразились порядку, царившему в войске, и его численности.
Садир посольства халифа тихо сказал, обращаясь к своим товарищам:
– Такое войско может без труда захватить столицу повелителя правоверных. Уверен, наш владыка не представляет, какая опасность грозит ему.