Меч наемника
Шрифт:
Пакс почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Безнадежно. Если уж Стэммел допускает, что она может врать, то что говорить об остальных? На мгновение ей вспомнился Сабен, который почему-то исчез из казармы в самом начале заварухи. Почему он не остался?
В этот момент ее вывернуло наизнанку. Вся выпитая вода, смешавшись со слюной и желчью, хлынула в ведро. Паксенаррион бил озноб, с каждым часом ей становилось все хуже и хуже.
– Хотела бы ты снова оказаться дома, на ферме? А, Пакс? – почти по-доброму спросил Стэммел.
Удивленно
– Нет, сэр. Я только жалею, что все так получилось… что вас там не было.
– Неужели и после всего этого тебе не расхотелось стать солдатом?
– Конечно нет! Я мечтала об этом всю жизнь! Хотя, если мне никто не поверит, с мечтой, видимо, придется расстаться.
Снова и снова она прерывала свои слова, наклоняясь над ведром и давясь от спазмов тошноты.
– Пакс, эта рвота – из-за того, что случилось?
– Я… я думаю, это из-за того, что меня били вот сюда. – Она показала на живот и вдруг добавила: – Очень болит, сэр.
– Я думал, что тебе только поставили синяк под глазом да расквасили нос. Ну-ка, можешь сесть прямо? – Стэммел подошел к Пакс поближе. – Нет, нет, смотри на факел. Ну и ну – все лицо с левой стороны распухло. Глаза почти не видно. А нос, оказывается, сломан. – Сержант осторожно прикоснулся к переносице Пакс, от чего она вздрогнула и поморщилась, явно от сильной боли. – Похоже, что ударили не один раз. В ушах звенит?
– Да, сэр. То есть то звенит, то нет.
– А это что за рана на плече? Глубоко попало. У него ведь не было оружия… Странно.
– Наверное, это от пряжки. Отец, бывало, стегал нас так, когда сердился всерьез.
– Жаль, что света от факела маловато. Ну-ка подними подбородок… Да, горло, похоже, тоже все в синяках и распухло. Дышать больно?
– Немножко.
– Где еще болит?
– Живот и грудь. Спереди – везде больно. И… и еще ноги.
– Ну-ка встань. Посмотрим, что с тобой.
Паксенаррион попыталась встать, но ноги совсем затекли от долгого сидения на холодном камне и отказывались держать ее. Даже опершись на протянутую Стэммелом руку, она с трудом поднялась, не сумев сдержать при этом короткого стона.
– Прислонись к стене, если тяжело стоять прямо. – Стэммел поддержал ее, дока она искала точку, на которую можно было бы опереться.
– Ну и дела! – присвистнул сержант. – Не понимаю, как тебе удалось чуть не убить его, когда ты сама в таком виде.
Тут его взгляд упал на скамью, где до этой минуты сидела Паксенаррион. Каменные блоки были в крови.
– Что? Что они с тобой сделали?
Пакс, почти не слыша его и не отдавая себе отчета в том, что происходит, сползла по стене на пол.
– Ну-ну, не падай, – попытался приободрить ее Стэммел.
Но было поздно: Пакс повалилась на бок, сотрясаемая рвотой и согнутая пополам болью в животе.
– Я не… Извините меня… – удалось прохрипеть ей.
– Хорошо, лежи. Дай я все же осмотрю тебя.
Стэммел приподнял край ее туники. Даже в неверном свете факела
– Пакс, потерпи. Я поговорю с капитаном. Может быть, удастся убедить его в чем-то. По крайней мере, такие раны и травмы, как у тебя, симулировать невозможно. Ты даже на ногах не стоишь, а значит, версия о твоем нападении рассыпается. Давай я положу тебя на скамейку. Попробую убедить капитана, чтобы он разрешил Майе осмотреть тебя, промыть и перевязать раны. Только помоги мне, девочка, ты такая большая, я не смогу тебя отнести.
Попытавшись улыбнуться, Пакс с помощью Стэммела перебралась с пола на скамью.
– Я еще зайду к тебе попозже и обязательно утром, – сказал Стэммел. – Ты поправишься, вот увидишь. Пока что старайся не двигаться, чтобы не провоцировать рвоту. И не паникуй. Мы тебя не оставим.
Сказав это, Стэммел отошел от Пакс, вынул из держателя факел и ушел, захлопнув дверь и оставив девушку вновь в полной темноте. Паксенаррион осталась лежать неподвижно, гадая, стоит ли ждать улучшения ее участи после этого разговора.
Капрал Боск, поджидавший Стэммела у лестницы в подвал, поразился, увидев лицо сержанта. Тот, видимо, не заметил, что все его мрачные мысли и чувства оказались не прикрытыми привычной бесстрастной маской.
– Капрал Боск, – сказал Стэммел, сам вздрогнув от своего голоса.
– Да, сэр?
Боск внимательно смотрел не в лицо командиру, а куда-то вниз и вбок. Опустив глаза, Стэммел понял, в чем дело: рукав его туники был в крови. Сержант, сам не зная почему, разозлился.
– Не бил я ее, ты и сам знаешь! – почти выкрикнул он.
– Конечно, сэр, – поспешил согласиться Боск.
Помолчав, Стэммел сказал:
– У нас серьезная проблема, капрал, и почти нет времени на ее решение… Так, первое: изолировать Коррина от остальных новобранцев. Немедленно. Второе: я хочу поговорить с каждым из тех, кто был в казарме с того момента, как туда вошел Стефи, и до того, как пришли мы. С каждым лично. И один на один. Для этого я воспользуюсь комнатой дежурного. Но, прежде чем выслушать новобранцев, я хочу знать, что ты и Девлин думаете по этому поводу. Только быстро.
– Слушаюсь, сэр. Сначала я запру Коррина. Куда его только засунуть? Может, на общую гауптвахту?
– Нет, пока не надо. Просто запри его в одной из кладовых и приставь к нему кого-нибудь из рядовых, чтобы тот не орал и дверь не выломал. Где Девлин?
– В комнате дежурного.
– Хорошо. Я буду там. Разберешься с Коррином – сразу же приходи туда.
– Есть, сэр.
Боск пошел вызывать охранника, а Стэммел направился в комнату дежурного, где капрал Девлин, мрачнее тучи, писал отчет о случившемся во время его смены.