Меч Севера
Шрифт:
Кейн кивнул. Он так и думал.
— Карвер говорит, что в столице вы будете в безопасности, насколько это возможно в темные времена. Зеленый предел выступил против Кразки. Королевские гвардейцы, которые проходили здесь в поисках малышей, будут убиты на месте, так же как и всякий, кто служит этому мяснику. Мы теперь в состоянии войны. — Он повернулся к Коринне. — Присматривай за юным Бриком, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Он не столь крут, как думает.
— Я постараюсь, — ответила Коринна, робко улыбнувшись.
— Ну, тогда хорошо, Брик, — сказал
— Хорошо, — ответил Брик, не глядя ему в глаза.
Они постояли неловко, а потом Кейн обнял юного огненновласого лучника.
— Береги себя, слышишь? — прошептал он. — Я приеду взглянуть на тебя, когда все это закончится.
Он почувствовал, как Брик кивнул и что–то подозрительно влажное прокатилось по щеке мальчика и опустилось на его руку. Возможно, талый снег, только вот оно было теплым.
Расставшись с юными, Кейн пошел попрощаться с Яной. Она кивнула ему и поправила свою повязку.
— Жаль, но я вскоре должна отправляться. Нет никаких признаков вора, и мой суженый ждет меня. — Снег теперь пошел сильнее, покрывая хлопьями ее черные волосы и одежду.
— Ты так и не сказала мне, кто же твой суженый.
Яна несколько смутилась.
— Помнишь, я говорила тебе, что он многому меня научил? Я имела в виду — в буквальном смысле слова. Он… был… моим наставником в Академии. Наши отношения запрещены законом. Я думала, что, если вызовусь добровольно на это задание и добьюсь успеха, на наше неблагоразумие посмотрят сквозь пальцы. Но я потерпела неудачу.
— Ты знаешь, — сказал Кейн, — в неудаче нет ничего стыдного. И бояться — не стыдно. Кое–кто сказал мне однажды: подчини себе страх. Преврати его в оружие.
— Мое тело — это мое оружие, — сказала Яна, хотя прозвучало это гораздо менее уверенно, чем во время первой их встречи.
Она еще молода, напомнил себе Кейн. Она могла говорить на шести языках, и быть мастером Единения, и агентом одного из самых могущественных лордов–магов Конфедерации, которого ее народ называл Чародеем–Императором, но она все еще постигает, кто она на самом деле.
Он откашлялся.
— Мне кажется, что ты можешь скрывать свой страх лучше, чем кто бы то ни было. Преврати его в свой меч, и свой щит, и свою броню. Сделай из него такое, чтобы ничто не смогло его пробить.
Похоже, Яна размышляла над его словами.
— Спасибо, — сказала она. — Желаю тебе удачи. Я бы хотела помочь тебе в твоей войне, но мне нужно доставить весть Императору. Гхолама необходимо остановить.
Кейн кивнул и попрощался с жительницей Нефритовых островов. Он увидел, что Таран сидит на снегу, уставившись в никуда. Бродар собирался оставить его в покое, но у бывшего Хранителя был такой расстроенный, печальный вид, что Кейн не смог пройти мимо.
— Отряд Карвера направляется на север, чтобы присоединиться к армии, после того, как они закончат набирать здесь воинов, — сказал Кейн. — Ты идешь с ними?
— Думаю, да.
— Хочешь умереть?
— Мне следовало умереть в Красной долине. Никогда не мог справиться со своими демонами. Думаю, я мог бы с таким же успехом умереть, сражаясь с другими демонами. Теми, что попроще.
— Твоя дочь. Это был твой ответ в Красной долине, когда я задал тебе тот же вопрос, что и ты — мне.
— Да, — сказал Таран. — Я помню.
— А как ее имя? Ты же знаешь, у меня с именами всегда было неважно.
Таран поднял на него взгляд.
— Илландрис, — ответил он.
Прошло несколько секунд, двуручный меч Кейна выпал из его бессильных пальцев, и он осел на колени в снег.
ПРАВДА ЖЕЛЕЗА
Буран становился все сильнее, пронизывающий холод забирался под его доспехи и заставлял стучать зубами, несмотря на толстый плащ, в который он плотно завернулся, и опущенный капюшон. Он ненавидел зиму. Он ненавидел эту страну. Боги, как он ненавидел эту страну!
«Зачем я вернулся?»
Это больше не имело значения. Он покидал ее, возвращался к цивилизации, и к чертям Герцога и его людей. Если они его обнаружат, что ж, он их убьет. Он — рыцарь. И пусть эти ничтожные псы узнают, почему он заслужил некогда имя Властелина Меча.
Ему каким–то образом удалось пробраться через расположение противника. Воины Зеленого предела стояли лагерем и были готовы выступать на Сердечный Камень, но, будучи непрофессионалами в военном деле, оставили бреши в своих боевых порядках, достаточно большие, чтобы он смог беспрепятственно проскакать на своем коне. Они не пытались его остановить. Несомненно, они просто ошибочно приняли всадника в плаще за одного из своих. Он улыбнулся за своим забралом. Еще несколько миль, а там — манящие Зеленые Дебри. Вскоре он окажется за пределами этого адского места, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
Внезапный порыв ветра осыпал его снегом. Его конь фыркал и пытался уклониться от бури, и сэр Мередит, изрыгая проклятия, злобно дергал поводья. Если пурга усилится, дальше, чем на несколько футов перед собой, ничего не увидишь. К счастью, чуть поодаль в кружащемся снегу возник одинокий сельский домик. Окно светилось манящим огоньком, и рыцарь, взяв лошадь под уздцы, завел ее в маленькую конюшню сбоку у дома. Затем постучал в дверь.
Когда она отворилась, за ней оказался старик с копной белых волос, ниспадающих вокруг лысеющей головы, и тростью, крепко сжатой в подрагивающей руке. Он прищурился тусклыми глазами на рыцаря, который отнюдь не склонен был терпеть этот осмотр, стоя под леденящим ветром со снегом.
— Кто ты? — спросил сэр Мередит, старясь не стучать при этом зубами.
— Меня зовут Себ, — ответил дед. Поколебавшись немного, он отошел в сторону и указал тростью внутрь дома. — Неподходящий вечер для езды верхом. Заходи, а я скажу Дренне, чтобы принесла тебе теплого рагу.
Сэр Мередит хмыкнул и, войдя в комнату с очагом, уселся у огня. Минутой позже молодая женщина, вероятно, дочь старика, судя по ее простому лицу, вошла и робко встала рядом с ним, сжимая в руках дымящуюся глиняную миску. Сэр Мередит откинул капюшон и, сняв шлем, бережно положил его на пол.