Меч Севера

Скалл Люк

— Давай это сюда, женщина. Не стой там, вытаращив глаза.

Женщина поставила миску. Нахмурившись, сэр Мередит уставился в нее.

— Где ложка? — спросил он. — Думаешь, я полезу лицом в эту несъедобную пакость, как какое–то животное с фермы? Принеси мне вина!

— У нас… у нас нет вина. У моего мужа есть медовуха в задней комнате. Я… я могу принести, если тебе угодно.

Сэр Мередит резко кивнул и проводил взглядом вихляющиеся бедра бабенки, которая ушла в другую комнату. Она вернулась с кружкой медовухи, расплескав немного на

пол трясущейся рукой. Он выхватил у нее кружку и, подняв к губам, сделал длинный глоток.

— Тьфу! — Он выплюнул омерзительную жидкость прямо на потрясенную женщину, а затем швырнул глиняную кружку через всю комнату, и та разбилась о дальнюю стену. — Пытаешься отравить меня, тупая стерва?

Из–за двери донесся стук. Это был старик, Себ, его трость отбивала яростный ритм.

— Негоже гостю так вести себя. Это — бесстыдство, прийти сюда и разговаривать так с моей дочерью. Я попрошу тебя уйти.

Сэр Мередит в один миг оказался на ногах и бросился к старику, который, защищаясь, поднял свою жалкую трость. Рыцарь вырвал ее из руки Себа и, ударив старого дурня сбоку по голове, сбил его на пол.

— Папа! — Дочь Себа бросилась к нему, но сэр Мередит быстрым ударом тыльной стороны ладони отправил ее на пол.

Он тяжело дышал под своими доспехами, старая ярость будоражила мрак, скрывавшийся внутри него. Они посмели непочтительно отнестись к нему, эта семейка козотрахателей? Словно недостаточно было колкостей Шранри. Словно того, как унижал его король тогда, на холме, было тоже недостаточно. Он устал от того, что к нему относятся с презрением. Пришло время дать суровый урок.

Он сделал шаг к рыдающей женщине, но в эту минуту какое–то личико выглянуло из–за другой двери, и малыш сделал было шаг в комнату. — Мама! — крикнул он, но его остановила рука, вытянувшаяся из–за двери, и вперед вышел бледный мужчина.

— Уходи отсюда, — попросил он дрожащим голосом. — Пожалуйста. Мы ничего тебе не сделали. Моя Дренна просто старалась, чтобы тебе было приятно в нашем доме.

— Чтобы мне было приятно, — откликнулся эхом сэр Мередит, не сводя глаз с мальчика. — Так–то вы принимаете рыцаря? Угощая его козьим дерьмом и мочой?

Хозяин дома, если его вообще можно было так назвать, начал, запинаясь, отвечать, но сэр Мередит оборвал его, подняв руку:

— Tы — трус. Твоя жена — уродливая корова. Возможно, у твоего тестя и были когда–то яйца, но теперь они скукожились, как и все остальное в нем. Иди сюда, мальчик.

— Нет, — сказал отец, его голос осел до хриплого шепота. — Пожалуйста.

— Не упрашивай. Это делает тебя еще более жалким.

— Что… что ты собираешься с ним сделать?

Сэр Мередит невесело улыбнулся.

— Не понимаю, каким образом это тебя касается. Лучше думай о тех нескольких секундах, которые остались тебе и твоей жене. Я мог бы позволить этому ребенку жить — но не могу дать никаких гарантий.

За

его словами последовала долгая жуткая тишина.

А затем снаружи донесся хруст сапог по снегу. Это был единственный звук, помимо потрескивания огня в очаге и всхлипываний Дренны.

Зазвучал голос — немолодого человека, с чувством собственного достоинства, но неуверенный:

— Извините, что вас беспокою, но нельзя ли одолжить лошадь, которая стоит там в конюшне? И если у вас есть, что попить, я был бы очень признателен.

Из дверного проема показалась тень, и свет очага осветил новоприбывшего. Он был высок, могучего телосложения, и, хотя на нем уже сказывался возраст, тем не менее по–прежнему в хорошей боевой форме. Яркие синие глаза смотрели с бородатого лица, покрытого грязью бессчетных дней странствий. Они чуть припухли, словно он недавно плакал.

Сэр Мередит презрительно изогнул верхнюю губу.

— Та лошадь принадлежит мне. Для тебя здесь ничего нет, варвар.

Седой старый воин сделал еще один шаг внутрь дома. На нем была кожаная кольчуга, заметил сэр Мередит, а над плечом торчал эфес какого–то варварского двуручного меча. На полу возле двери тихо охнул старик.

— Я сказал, что здесь для тебя ничего нет, — рявкнул сэр Мередит.

Его рука в латной рукавице опустилась на эфес сабли, висящей на поясе. Но, когда воин окинул взглядом комнату и стиснул челюсти, а его синие глаза стали чистыми и суровыми, как ледник холодным зимним утром, рыцарь ощутил укол тревоги.

— Все в порядке? — спросил вновь прибывший медленно и взвешенно.

Женщина у ног сэра Мередита всхлипнула, а ее муж из–за другой двери издал придушенный звук. Старый воин встретился с ним глазами на кратчайший миг. Затем он кивнул, и его покрытые шрамами руки медленно поднялись к рукояти двуручного меча.

— Я тебя предупреждал, — гаркнул сэр Мередит. Он извлек из ножен свою саблю, и в ее шелесте прозвучало обещание смерти. — Ты мог бы уйти отсюда, старый дурак. А теперь ты просто — еще один труп. Дикарь из глухомани, чья вера в местные легенды была, к сожалению, неоправданной. Я — сэр Мередит, рыцарь Тарбонна, чемпион Круга, известный как Властелин Меча. Моя сабля была выкована Дранте, искуснейшим кузнецом Раздробленных государств. А кто ты?

— Да, в общем, никто.

Сэр Мередит на это фыркнул:

— По крайней мере, ты знаешь свое место.

Теперь старый воин держал двуручный меч в руках.

— Позволь показать тебе, что происходит, когда варвар встречает настоящего рыцаря, — заявил сэр Мередит. Но эти синие глаза не дрогнули. Даже наоборот, они стали еще холоднее, и, когда сэр Мередит шагнул вперед, навстречу этому ветерану, он лениво подумал: «Да кто же он такой».

Это, конечно, вряд ли имело какое–то значение. Он был чемпионом Круга. Он убил сотню человек. Он — рыцарь.