Меч Шеола
Шрифт:
— Ну, если так, тогда заговаривай.
Возложил руки на голову. Одну ладонь на затылок, другую на лоб. От его ладоней ровное успокаивающее тепло. Глаза Копытихи против ее воли закрылись и она погрузилась в сладкую полудрему, какой не испытывала, пожалуй, в последние полвека. А его пальцы мягко и ловко забегали по ее голове. Соскользнули к ушам и она почувствовала, как они разминают мочки. Потом скрылись за ушами. Перебежали к бровям, к переносице… остального она уже не чувствовала.
«Опять спать заставил, лиходей». —
— Просыпайся, матушка. — Вернул ее к действительности его ласковый голос. — Я нарочно побольше захватил. Хуже от этого не будет. А боль долго не должна появиться.
Выбираться из этого состояния не хотелось. Но она заставила себя открыть глаза и пошевелиться. Ставшей уже привычной для нее боли, не было. Ушла, проклятущая. И ноги, колоды деревянные, будто свои, а будто и нет.
— Как уезжать соберусь, так еще заговорю. Все проще будет бегать. Только настои не забывай пить. И ноги натирать. А еще лучше, если в тепло после этого их закутывать.
Старуха, прислушиваясь по привычке к ногам, кивнула головой. И подняла на него глаза.
— А ты, Радогор, так и не сказал, когда часа мне ждать?
— Зачем тебе это тебе, матушка? Я же сказал, не завтра еду. А пока живу, на ноги поставлю.
— Значит не обмолвился. К зиме ждать надо. — Сказала спокойно, безбоязненно. — И то хорошо. Не в холода уйду. Сама не замерзну и людей не заставлю маяться со мной.
Радогор смутился и поспешно отвернулся, чтобы не встречаться с ее глазами.
— А и не надо. Молод ты еще, чтобы врать. И хотел бы, да не умеешь. По глазам вижу. — и тут же заговорила о другом. — Мечу, Радко, не верь. Подлый он. Обманчив, как и хозяин его. Слукавит, когда не ждешь. Нашему железу верь, ему нет.
— Заклятие на нем дедково, крепкое. А я, сверх того, и свое рядом с ним пристроил. Хотел бы обмануть, да воли не будет ему. Не дастся он чужой руке.
И привычным движением коснулся рукояти меча. Рукоять удобно легла в ладони, отзываясь знакомым теплом.
— Чужой, может, и не дастся. А вдруг да вспомнит ту, которая ковала его? Да и обманет тогда? Не один идешь, с княжной…
— Хотел бы обмануть, обману, когда мы с ним встретились. — Хмуро ответил Радогор, с явной неохотой, выпуская рукоять из руки. — А не обманул.
— Сам сказал, заклятие. — Не оступала Копытиха. — А тот, другой, про него сведал. И сейчас, пока раны залечивает, будет биться над ним, пока не добьется. А как добьется, так снова по твоему следу побежит.
Радогор, глядя на нее из — под бровей, задумался.
— Я запомню это, матушка. К тебе же приеду, как сказал.
Глава 17
Ратимира при шлось ждать еще пять дней. А на шестой, с самого утра, Радогор места для себя найти не мог. Ходил из угла в угол
И не обманулся.
Ратимир появился перед городскими воротами далеко за полдень, черный от пыли и с осунувшимся от усталости, лицом.
— По зову витязя Радогора воевода Ратимир с начальными людьми. — Крикнул он привратным ратникам, даже не придерживая коня, и на полном галопе проскакал мимо, и слова не успевшей вымолвить, стражи, к терему, который угадал по высокой кровле.
Выпрыгнул молодецки из седла и зашатался. Ноги онемели в седле от долгой скачки. Охлябя, Неждан и Гребенка выглядели нее лучше.
Не успел и дух перевести, как тут же угодил в руки Радогор, которого словно ветром сдуло с высокого крыльца.
— Здравствуй, здравствуй, друг ты мой дорогой.
Мнут его Радогоровы руки, хлопают по спине и плечам. — А я уж и не чаял дождаться.
— Поставь ты меня, бога ради, где стоял. — Взмолился Ратимр, багровея от удушья. — В дороге не кончился, так здесь смерть приму в твоих лапах.
А Радогор, не слушая его, уже мял и тискал Охлябю, охаживая его ладонями так, что у того трещали кости. Осторожный Неждан, на всякий случай отступил в сторону и попробовал скрыться за спиной Ратимира. Но руки Радогора и там его нашли. Смирился с участью и даже глаза закрыл в ожидании неминуемой смерти. Но пронес бог, Радогор торопился к Гребенке. А тот набрал в грудь побольше воздуха и страдальчески морщился, ощущая на своих плечах дружеское объятие Радогоровых рук.
Отпустил едва живого парня и повернулся к терему.
— Княжна!
Но Влада уже сама с улыбкой спускалась к ним по крыльцу.
— Здрав будь, воевода Ратимир. И вам, славные вои, здравствовать. — не скрывая своей радости, поздоровалась она.
Ратимир с удивлением и растерянностью уставил на нее свой взгляд. Не возможно было узнать в этой ладной, одетой в мужское облегающее воинское платье, девушке, ту, почти умирающую, полонянку и повернулся к Радогору.
Княжна и Радогор переглянулись и дружно расхохотались, чем озадачили воеводу еще больше. И только в смышленных глазах Охляби появилась робкая догадка.
— Радогор, это… или..
Княжна снова и с удовольствием весело расхохоталась.
— Это, это, Охлябя! — С трудом подавив смех, ответила она. — Радогор все глаза проглядел на дорогу. С утра и до вечера только и слышу — Вот, приедет Ратимир с ребятами, Лада, так сразу все образуется. Веди их Радо в горницу.
Повернулась на подбористых каблучках.
— А вы, бездельницы, что стоите? Гостей дорогих встречайте. Готовьте воду, платье чистое из княжеских сундуков доставайте. Столы накрывайте. Или не видите сами, притомились они с дороги.