Меченый. Том 2. На переломе истории

Савинков Андрей Николаевич

О том что будет, если полк не уложится, или потери превысят норму, я говорить не стал, и так понятно.

— Давайте попробуем, — согласился Соколов. Ну а что он мог еще сказать?

Притащили стенды с картами московской области и нанесенными на нее условными обозначениями частей. Я максимально безразлично и беспристрастно ткнул в один из символов, расположенных ближе к востоку области, там где она с Владимирской граничит. Естественно, выбор был мой не случайным, я заранее ознакомился со списком полков расквартированных близ столицы и выбрал из них тот, что похужее. Ради справедливости, совсем отстающих в «Арбатском военном округе» не водилось, все

же слишком тут были близки штабы с разного рода проверяющими, но… Короче говоря тут я постарался обезопасить себя по полной, а то еще чего реально придется извиняться, и ладно бы просто извиняться, вопрос тогда о замене Министра поднимать будет реально неудобно.

— 882-ой мотострелковый полк, — озвучил я свой выбор, — соедините нас со штабом полка.

Выглядела вся эта сцена, конечно, максимально сюрреалистично, особенно учитывая, что происходила она на глазах сотни собравшихся в зале военных и партийцев, уверен, ничего подобного в стране еще не было.

Пока штабные устанавливали связь мы быстро — линейкой по карте, плюс-минус поллоктя, какая разница — определили конечную точку назначения так, чтобы она лежала в стороне от основных трасс и вынуждала мотострелков двигаться все время проселками и грунтовками. Ну просто чтобы и так не самое лучшее в стране асфальтовое покрытие не убить, все же в составе мотострелкового полка у нас еще и 40 танков имеется, это вам не шутки. А заровнять грейдером грунтовку потом всяко проще чем асфальт на дистанции в 500 километров перекладывать.

Дозвонились в полк, отдали приказ. Там конечно офицеры были в шоке, но как бы ничего не сделаешь, армия — вообще место странное, еще и не такие распоряжения порой приходится выполнять.

— Ну, товарищи, — обратился я к сидящим в зале участникам совещания, — думаю, до окончания нашего эксперимента нет смысла что-то обсуждать. Предлагаю сейчас разойтись и завтра, собраться вновь уже имея на руках какую-то новую информацию.

Так и сделали.

В итоге результат «внеплановых учений» пришлось разбирать даже не на следующий, день а через один, потому что знаменитый в последствии и разобранный много раз «марш 882 полка» обернулся настоящим ужасом для армейцев.

Танки и другая техника начала выходить из строя буквально сразу, часть машин вовсе не удалось вывести из ангаров. Оказалось, что не смотря на прописанные регламенты, часть БМП стояли в боксах не заправленными, а на весь парк техники не хватает обученных механиков-водителей. Более того в пути у половины машин начало заканчиваться топливо сильно раньше расчётного времени, намекая на массовое воровство этого ресурса, пришлось устраивать внеплановую заправку и опять же терять тут драгоценные часы.

Для облегчения движения штаб полка принял решения отправить полк к назначенной точке разными маршрутами побатальонно, что в итоге закончилось «потерей» одной из боевых групп на местности.

Ни в какие 25 часов и даже в 30 — именно такой коридор был принят нами в качестве условно удовлетворительного — никто конечно же не уложился. Последние машины доехали до точки финиша через сорок три часа, а общие «потери» в технике, включая те самые транспортные средства, которые так и остались «на приколе», не сумев пересечь границы части, составили совершенно критические 32%. По людям «потери» оказались не столь существенны, но без отставших, оставшихся караулить поломанную технику, потерявшихся, заболевших, травмированных и просто неизвестно куда пропавших бойцов не обошлось тоже. Их суммарное количество составило 10,5% или 220 человек

из штатного списочного состава полка.

Хуже всего показали себя «Тунгуски», которые в эти годы только-только начали ставить на вооружение заменяя более старые «Шилки». Из 4 ЗСУ, положенных по штату мотострелковому полку, до конечной точки не доехала ни одна. Две просто не смогли выехать из боксов, а еще две — сломались по дороге. Уже потом разбираясь с результатами «внезапной проверки», я натолкнулся на имеющиеся данные о том, что примерно 9 из 10 «Тунгусок» в армии — не боеспособны, там какая-то проблема с греющимися бортовыми фрикционами, вылетающими из строя буквально «на раз». Оказывается, все об этой проблеме в армии знали, но продолжали спокойно производить технику и поставлять ее в войска. Зачем? А я не смог добиться в итоге хоть какого-то вразумительного ответа.

Более того — возвращаясь к результатам «автопробега» — последовавшая проверка уже после марша нашла еще целую гору косяков, которые хоть и позволили преодолеть зачетную дистанцию, но вот насчет дальнейшего теоретического «участия в бою» ставили огромнейший вопросительный знак. Например, в части БМП оказался не загружен штатный боезапас, числящиеся «абсолютно исправными» боевые бронированные машины перенесли марш плохо, некоторые пришлось прямо с точки финиша отправлять на ремонт, про то, что командование полка не озаботилось топливом для обратного пути даже говорить нечего.

В общем, картина вышла удручающая. Поневоле встал вопрос о том, насколько реально боеспособна Советская Армия. Ну то есть ежегодно у нас проходят учения, к которым тщательно готовятся, используют только исправную технику, в которой уверены и заранее все подгоняют, чтобы не облажаться. Картинка выходит вполне приличной, вон даже западники порой подсыкивают, вспоминая про советские танковые армады.

А реально? Если завтра поход, если завтра война? Не окажется ли так, что на практике все эти монструозные набитые под завязку техникой — советский танковый полк, если чисто по штату брать, вчистую уделывал стандартную НАТОвскую механизированную бригаду — соединения будут столь же неэффективны как знаменитые мехкорпуса образца 1941 года? В общем, вопросов данные спонтанные учения принесли куда больше, чем ответов.

Ну и главным результатом этого спора, стала смена руководства Вооруженными силами. На пост Министра Обороны я назначил уже давно сидящего «в засаде» адмирала Чернавина, а на главу генштаба — Маршала Огаркова. Последний не смотря на возраст был еще крепким и деятельным стариком, на которого у меня были большие планы.

Можно сказать, что именно с этих дней мы вступили на долгий и тяжелый путь реформирования армии.

Глава 6–1

Некоторые вопросы советского госуправления

26 октября 1985 года; Москва, СССР

КУЛЬТУРА И ЖИЗНЬ: Новая высота советского киноискусства!

По инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС товарища М. С. Горбачёва и решению правления Союза кинематографистов СССР с 1986 года будет вручаться ежегодная премия за выдающиеся достижения в кинематографе!

Это важное решение призвано укрепить творческий потенциал советского кино, отметить труд талантливых мастеров экрана и поддержать стремление к новым художественным высотам.