Меченый. Том 2. На переломе истории

Савинков Андрей Николаевич

— Как зачем? — Наигранно удивился я, — вопрос архиважный, мы не имеем права скрывать его от трудящихся. Пока русский Ваня трудится за свою зарплату где-нибудь в Свердловске и потом то талонам должен колбасу отоваривать, его коллеги тут в Грузии работать не хотят, хотя условия у них в разы лучше. И климат приятнее и снабжение богаче, мы еще потом в какой-нибудь местный гастроном заедем, подснимем полки, товаром забитые.

— Михаил Сергеевич, — когда мы наконец погрузились в машины, — Шеварднадзе, кажется, начал прямо подпрыгивать на сидении от волнения. — Зачем показывать? У нас и так проблема, народ волнуется, кому от таких новостей по телевизору будет легче?

— Ну как же. Вот смотри, всего за полгода в Грузии самозанятыми уже больше

ста тысяч человек зарегистрировались. Это же хорошо?

— Хорошо? — Переспросил Эдик, явно не понимая к чему я клоню и в момент став неуловимо похожим на Джамшута из известной в будущем пародийной передачи.

— Ну конечно же. Это показывает, что грузины готовы жить по-новому. Переходить из индустриальной экономики в постиндустриальную. Экономику услуг. Ну и зачем тогда Грузии все эти заводы? Они грязные, только воздух портят, зарплаты там маленькие, планы эти туда-сюда сверху спускают. Одна морока. Будут грузины мандарины выращивать, да туристов развлекать приезжающих на местную природу полюбоваться. И денег больше и уважения, и работать нужно меньше.

— Понятно… — Судя по перекосившемуся лицу Шеварнадзе, глава Грузии наконец понял, что я над ним практически в открытую издеваюсь. Не слишком разумный поступок, наверное, однако перед вылетом из Москвы я так или иначе отдал приказ о подготовке документов на «снятие» Эдика, учитывая обстоятельства, не думаю, что Политбюро будет против. И что мне больше всего нравилось в этом деле, даже искать, кого поставить на место Шеварнадзе не было нужно. Вторым секретарем в Тбилиси сидел Никольский Борис Валерьевич. Русский и всегда готовый при случае выдвинуться в первые ряды по зову партии и правительства. А до него, кстати, тут Колбин 2-ым секретарем был, тот самый которого в реале Горби на Казахстан поставил, вследствие чего там протесты начались.

Русский, москвич, при этом вроде как частично местный, это, кстати, не так уж и хорошо, но будем считать, что Никольский лет на пять вопрос по Грузии закроет, а там посмотрим. Нужно будет только правильную беседу с ним провести насчет всего того безобразия, что в этой республике творится. И с левыми доходами населения, и с наркотиками, и с деиндустриализацией ползучей.

А на его место — вторым секретарем то бишь — можно уже кого-то местного поставить. Или нет, имелся у меня в запасе кадр, которого я собирался двигать наверх, и чью карьеру требовалось немного подтолкнуть. Бойко Владимир Семенович, который нынче трудился на должности начальника производства на Мариупольском Металлургическом Комбинате им. Ильича. Пока это был один из тысяч подобных руководителей когорты «красных директоров» ничем себя особо не проявивший, однако потенциал у этого молодого сорокасемилетнего мужчины был огромный.

В той истории Бойко в начале девяностых сумел подсуетиться, стать генеральным директором предприятия и его главным акционером — дело в общем-то стандартное для тех лет. Вот только в отличии от других заводов Украины и того же Мариуполя, ММК им. Ильича под руководством Владимира Семенович не превратился в груду металлолома, а наоборот продолжал развиваться в самые сложные постперестроечные годы. Более того, Бойко показал себя не только как умелый руководитель, сумевший встроиться в капиталистическую систему отношений, но еще и как человек социально ответственный, активно помогающий городу и живущим там людям. На деньги завода в Мариуполе открывались магазины и аптеки со скидками для своих работников и всех пенсионеров, разбивались парки, обновлялась инфраструктура, Владимир Семенович выкупил местный футбольный клуб, когда тот готов был окончательно обанкротиться и построил парк с аттракционами. Его настолько уважали местные, что порой всерьез шутили, что город скоро нужно будет переименовывать. То ли в честь завода Ильича, то ли в честь самого Бойко.

Закончилась правда вся история не так весело, хоть и достаточно закономерно — после кризиса 2008 года, когда Бойко уже перевалило за семьдесят, завод в добровольно-принудительном

порядке выкупил главный олигарх тогдашней Украины Ахметов, после чего все социальные программы начали резко сворачиваться, и это предприятие перестало отличаться от какого-то другого завода «независимой Украины».

Так что кадровый резерв для замены руководства Грузинской ССР у меня имелся, Шеварнадзе правда об этом пока еще не догадывался.

— А ты как думал, Эдуард! — Глядя в мерзкую рожу грузина, который в моей истории был полноценно причастен к сдаче всех внешнеполитических интересов страны, я признаюсь просто не утерпел перед возможностью высказать ему все что думаю. — У тебя в республике какое-то блядство творится! Теневая экономика процветает как будто мы не в Союзе живем, а в Америке времен сухого закона. Наркотики! Ты знаешь, что половина всех «воров в законе» — Грузины? Или, по-твоему, эти люди, которые с заводов увольняются, они просто так, в никуда уходят? Нихрена! Есть, значит, возможности заработать в республике, которые «мимо кассы» идут. И что я тебя должен прикрывать теперь? Все это говно прятать, чтобы другие не видели? Совсем за идиотов держишь товарищей по партии?!

И это при том, что официальная кампания по наведению порядка в торговле шла уже какой месяц. С генералом Астафьевым сразу после назначения его на МВД мы договорились, что он сформируют такой себе летучий отряд из нескольких десятков опытных честных следаков и оперативников и будет по команде спускать эту свору на тот или иной населенный пункт, зачищая местных дельцов и максимально концентрируясь на ликвидации связки торговой мафии и партийных органов. Два летних месяца ребята работали по Москве, помогая Гришину выполнить свою часть договора и набираясь опыта, а в начале осени эта бригада высадилась десантом в город-герой Днепропетровск. Причем дело это само по себе заслуживает отдельной книги, уверен ее когда-нибудь напишут, там была проведена натуральная войсковая операция с разведкой вражеских позиций, скрытым сосредоточением и неожиданным «22 июня ровно в 4 часы» наступлением.

А в качестве «артиллерийской поддержки» своре Астафьева, как уже кое-кто окрестил эту команду, были приданы телевизионщики, которые фиксировали буквально все что могли на камеры и потом пускали в эфир. Против такой связки аргументов местечковая торговая мафия пока способов противодействия найти не смогла хоть и очень пыталась. Причем пыталась по-разному, начиная от засылки «ходоков» во главе с самим Щербицким — ну не просто же так мы именно город на Днепре выбрали для показательной порки, именно отсюда начинал свою политическую карьеру Владимир Васильевич и именно против него был очевидно нацелен этот удар — вплоть до реальных попыток физического устранения следователей. Серьезно, одного милиционера вполне не иллюзорно подстрелили, когда тот возвращался ночью с задания, а еще имела место попытка тупо подорвать машину столичных оперов. Попытка провалилась, однако мотивация «пощупать за горло торговых тварей» у команды Астафьева после этого инцидента вовсе взлетела на невиданную ранее высоту. Одно дело каких-то там магазинных прохиндеев ловить и другое — людей, которые в открытую идут против системы, совсем разный уровень.

— Что, кто-то поднимает шум? Давай я денег дам, сколько нужно? — Реакция Шеварнадзе оказалась мгновенной… И очень капиталистической. Есть проблема — значит нужно тратить деньги, чтобы ее решить. В стиле «если проблема решается деньгами, то это не проблема, а расходы». Сразу мысль возникает, а не заслать ли к Эдику домой команду оперов с обыском, что они там найдут? Очень интересно… Но нет, нельзя, не поймут товарищи по партии, не время еще для таких крутых мер. Одно дело, когда я всех этих мудаков просто снимаю с должности, это один уровень сопротивления. А вот если начать их всех сажать, система меня просто сомнет, тут нужно либо в президентское кресло перепрыгивать, как реальный Горби, чтобы от КПСС перестать зависеть, либо на силовиков опираться. Не известно, что хуже.