Мечников. Избранник бога
Шрифт:
— Виталий Николаевич, а давайте мы с вами уйдём от темы войны и поговорим насчёт вашего здоровья, — предложил я и присел на стул рядом с его кроватью. — Расскажите подробнее, почему вы здесь оказались?
— А вы взгляните на меня, многоуважаемый лекарь, — усмехнулся Возников. — Разве не видно, ПОЧЕМУ я здесь оказался?
— Выпадение волос — это не повод для госпитализации. Вряд ли вы легли сюда из-за облысения, — произнёс я. — Однако ваша худоба меня сильно смущает.
— Я раньше был здоровым, как боров! — сжал кулаки он. — Широкий был! И мышц, и жира —
Всё это очень сильно напоминает онкологию. Если это она — я вряд ли смогу ему помочь. Тогда оказать помощь получится лишь в том случае, если я смогу точно определить местоположение опухоли. И убрать её хирургическим путём. Но даже так… Волосы-то здесь при чём?
Часто мои пациенты заблуждались, полагая, что выпадение волос напрямую связано с развитием злокачественных новообразований. На самом деле чаще всего люди теряли волосы из-за химиотерапии. Сама опухоль тут ни при чём.
А вот резкая потеря веса часто может быть причиной развивающегося онкологического процесса.
— А теперь давайте по порядку, — предложил я. — Вы сказали, что симптомы вас беспокоят примерно уже десять лет. Давайте подробнее — с чего всё началось?
Кстати, в этом факте кроется то, что никакой онкологии у Возникова быть не может. За десять лет без лечения любая злокачественная опухоль уже убила бы своего «носителя». Здесь явно что-то другое. Что-то, чего я пока не понимаю.
— Когда мне было восемнадцать, я потерял все волосы на теле. С груди, с рук, с ног, с паха — всё выпало. Но на голове остались, — объяснил он. — Как раз тогда мы боролись с одним пиромантом. Странно вышло, у всех моих сослуживцев сгорели волосы на голове, а у меня на теле. Надо мной ещё тогда посмеивались. Говорили, мол, что я против пироманта голышом вышел, поэтому без волос и остался. Но это — не так! Я волосы ещё до того боя терять начал.
— А худеть тогда же начали? — уточнил я.
— Нет, худеть начал чуть позже. Вот когда у меня с головы волосы посыпались, тогда-то я и начал терять вес. Сейчас уже проблема дошла до пика. Я чувствую, как всё моё тело стремительно слабеет. Сердце сокращается с большим трудом. Голова мыслит туго, а воздух в лёгких задерживается от силы на пару секунд. Мне кажется, что я умираю, Алексей Александрович. Видимо, это какое-то проклятье. Скорее всего, его мой отец подцепил на Урале. Оттуда многие ушли с такими же проблемами.
— Минуту, — перебил его я. — А вот здесь давайте остановимся. Кем ваш отец работал на Урале?
— Видите ли в чём дело, — произнёс Возников. — Я ношу титул барона. Но ранее дворянских титулов в моей семье не было. Я получил его за свои боевые заслуги. А мой отец был обычным шахтёром. Трудился на рудниках.
— А рудники были магические? — поинтересовался я.
— Да. Те самые, на которых кристаллы добываются, — ответил пациент. — А почему вы решили уделить
Вот оно! Похоже, проблема куда сложнее, чем я думал. Художник Шацкий рассказывал мне об этом. Ему поставляли магические металлы для красок прямиком из уральских рудников. Через Ксанфия Апраксина, разумеется.
Анатолий Васильевич рассказывал, что в этих рудниках гибнут люди, потому что там очень высоко могущество магических искажений. Аномальная зона, влияние которой никто толком не смог изучить.
— И сколько лет ваш отец работал в этих рудниках? — поинтересовался я.
— А мы сейчас о моём отце говорим или обо мне? — нахмурился Виталий Возников.
— Вы же сами сказали, что на него легло проклятье, которое передалось вам. Именно этот вопрос меня и интересует, — ответил я.
На деле же я ни в какое проклятье не верил. Скорее всего, аномальные металлы как-то повлияли на отца Возникова. А потом это отразилось на его потомстве.
— Да он там всю жизнь проработал! — ответил Возников. — До самой смерти.
— А теперь постарайтесь максимально точно ответить на два моих вопроса. От них зависит ваша дальнейшая судьба, — заявил я. — Готовы?
— А куда ж мне деваться? — грустно усмехнулся солдат. — Конечно готов.
— Сколько ваш отец работал в шахтах до момента вашего зачатия? — прямо спросил я.
Виталий Возников сначала замер, а затем всё же взял себя в руки и попытался сопоставить известные ему даты.
— Лет десять. Не меньше, — наконец произнёс он.
— И второй вопрос. Вы не помните, с какими конкретно металлами контактировал ваш отец? — спросил я.
И ответ Возникова меня порадовал.
— Я помню их наизусть, Алексей Александрович, — сказал он. — Отец постоянно перечислял, с какими материалами ему приходится иметь дело. Никель, палладий, платина, серебро, золото, цинк, кадмий.
— И все магические? — уточнил я.
— Само собой!
Ох ты ж… Полный набор. Тяжёлые металлы при попадании в организм мужчины сильно портят его сперматозоиды. Из всего этого перечня только цинк играет важную роль, обеспечивая сокращение жгутов, которые делают половые клетки подвижными.
Вот только цинк в данном случае магический. Аномальный.
Похоже, все эти вещества пагубно отразились на Виталии Возникове задолго до его рождения. А проявили свои свойства только после того, как он созрел и…
Вот оно! Точно. Теперь всё встало на свои места. До меня дошло, где заключена самая главная проблема моего пациента.
— Виталий Николаевич, кажется, я понял, что с вами не так, — произнёс я. — У меня созрели для вас дополнительные вопросы. Скажите, пожалуйста, а незадолго до начала выпадения волос у вас не возникали проблемы с мочеиспусканием?
— Они у меня и сейчас возникают, — вздохнул он. — Да. Прямо в точку, Алексей Александрович. Особенно это мешает мне на фронте. Можете себе представить? Сидишь в окопе, низ живота разрывает от желания… справить малую нужду. Потом выбираешь момент, чтобы сделать это, а моча не идёт. Будто ей что-то мешает.