Мечников. Открытие века
Шрифт:
— Ярослав! — обратился к брату я. — Нам нужно, чтобы антибиотики были запатентованы через сутки после статьи. Когда Санкт-Петербург подтвердит наше открытие? Хотя бы примерно?
— Через неделю — максимум, — ответил брат. — Я попросил друга ускорить процесс.
— Отлично, — улыбнулся я. — Значит, все вопросы мы обсудили.
— Алексей Александрович, — обратился ко мне Синицын. — Список я подготовил. Нам точно больше ничего не нужно?
О! Как же хорошо, что он напомнил. Перед открытием завода нужно создать ещё
— Спасибо, господин Синицын, чуть не забыл, — ответил я. — Закупитесь капустой.
— Ч-чего? — вскинул брови он.
— Краснокочанная капуста и розы — вот это должно оказаться у меня в лаборатории уже через два-три дня. Любой ценой. За любые деньги, — сказал я.
— В этом нет необходимости, — сказал Александр Щеблетов. — Мой знакомый из Краснодарского края может доставить и капусту, и розы. Если доплатим — они будут здесь уже завтра.
Отлично… Они даже не догадываются, для чего мне понадобятся эти ингредиенты!
Глава 13
— Алексей Александрович, в целом все вопросы мы разобрали, — сказал Щеблетов. — В процесс производства я вмешиваться не стану. Это меня никак не касается. Уголь, азотная кислота и прочие ингредиенты — это всё не моего ума дело. Но… Капуста с розами вам зачем?
Причём, судя по лицам присутствующих, этот вопрос волновал не только Щеблетова. Все члены моего новоиспечённого совета были, мягко говоря, шокированы. Готов поспорить, что у некоторых промелькнула мысль: «Да Мечников, похоже, сошёл с ума. Какая ещё капуста? Какие, к чёрту, розы?!»
Не стану их судить. Я и сам бы удивился, если бы мне об этом рассказали вне контекста. Поэтому, думаю, стоит объяснить.
— Нам нужен лакмус, господа, — сказал я. — Он понадобится для производства пенициллина, чтобы поддерживать идеальную кислотность. Кто-то тут упрекал меня в сотрудничестве с Сеченовым? Так вот скажу прямо — Сеченов споткнётся. Когда его плесень перестанет выживать и выделять все необходимые вещества для создания пенициллина, он поймёт, что у него имеются недочёты. Вот только будет уже слишком поздно.
— Алексей, ты уж прости, что перебиваю, — вмешался Ярослав Мечников. — Но что такое лакмус? Я впервые слышу это понятие.
Быстро же мой брат-академик втянулся в вопросы производства. Но я очень рад, что он решил обеспечить нам взаимную выгоду. С братом мне бы враждовать очень не хотелось. Да чего уж там, я и на отца не держу обиду за изгнание. Сразу видно, что он — хороший человек. Продолжает присылать письма, предупреждает, интересуется благополучием своего сына.
Пусть лучше и дальше думает, что я всё тот же непутёвый Алёшка Мечников. Возвращаться в род я пока не желаю.
— Если вопрос интересует только Ярослава, остальных я задерживать не стану, можете быть свободными, — сказал я.
Однако никто даже не подумал подняться. Всем было интересно узнать, зачем мне понадобилась капуста в
— Ладно, я ценю вашу любознательность, — улыбнулся я. — Что ж, тогда, раз все захотели остаться, позвольте, я прочитаю вам небольшую лекцию. И первый вопрос — какая на вкус вода?
Судя по выражению их лиц, все присутствующие удивились от моего вопроса ещё сильнее, чем от факта закупки капусты.
— Ну, если вы про воду на окраине Хопёрска, Алексей Александрович, — сказал Синицын, — там она на вкус, как тухлое яйцо. Видимо, из-за болотистой местности.
— Я говорю про обычную чистую воду, которую подают в ресторанах, к примеру, — уточнил я. — Как она на вкус?
Этот вопрос оказался сложнее, чем они думали. Никто не мог дать вразумительного ответа. И в то же время в их недоумении и крылся самый главный ответ на этот вопрос.
— Всё верно, господа, — кивнул я. — Вкуса у неё нет. По крайней мере, наши вкусовые рецепторы не способны как-то отличить его от других известных нам вкусов. Однако я бы описал его предельно просто. Этот вкус нейтральный. Это — золотая середина.
— Так к чему вы это ведёте? — спросил Игорь Лебедев.
— Все присутствующие здесь — дворяне, — подметил я. — Значит, каждый из вас получал образования и хоть как-то сталкивался с математикой. И с графиками. Верно? Все ведь могут представить линию, где есть «ноль», а от него в две стороны отходят стрелки?
— Да, — хором ответили члены моего совета.
— А вот теперь представьте, что вода — это ноль. Середина графика, — сказал я. — Только вместо ноля там будет стоять другое число. Скажем так… Примерно семь с половиной.
— И что же оно означает? — нахмурился Александр Щеблетов.
— Кислотность, — коротко ответил я. — В мире химии есть свои собственные «плюс» и «минус». Плюс — это кислые вещества. Минус — щелочные. Вода в этом графике — это середина между плюсом и минусом. К примеру, все когда-нибудь пробовали лимон?
Члены совета молча кивнули.
— Вот он — кислый. Тут, я думаю, объяснения излишни, — сказал я. — Идеальным примером «кислости» может послужить азотная кислота, которую я заказал для производства. Однако, думаю, никто не станет пробовать её на вкус. А если и появится желание, я вам категорически не советую этого делать. Умрёте или же получите травмы, несовместимые с жизнью.
— Так если кислота — это плюс, то что тогда минус? — спросил Игорь. — Вы сказали, что минус — это щёлочь. Но какая она на вкус?
Я с трудом сдержал смешок.
— Да не во вкусе дело, — улыбнулся я. — Хотя, если хотите безопасно узнать, какая на вкус щёлочь, попробуйте соду. Это самая безопасная щёлочь. Правда, увлекаться её употреблением всё равно не стоит.
— Почему? — нахмурился Илья Синицын. — Я слышал, что некоторые лекари советуют употреблять соду при изжоге. Разве это — не лекарство?