Мечников. Открытие века
Шрифт:
Я это узнал из трактата Асклепия. Похоже, колдовство передаётся детям точно так же, как и остальные признаки. А при половом размножении всегда присутствует такой механизм, как кроссинговер.
Обмен генов с последующим образованием новых. Другими словами, огненный и ледяной маг могут дать жизнь какому-нибудь лекарю или некроманту, к примеру. И если магия наследуется, значит, её зачатки подчиняются этому закону.
А чтобы увеличить вероятность рождения магов исключительно одного типа… Что ж, тут придётся постараться. Либо заключать браки между семьями, в которых одна и та же магия наследуется уже несколько поколений, либо практиковать
Близкородственные браки всегда идут рука об руку с массой наследственных заболеваний. Я никогда не считал, что нечто подобное стоит практиковать.
— Простите, если выразился слишком резко, — вздохнул Щеблетов. — Господин Мечников, как я могу пообщаться со своим дедом, которого вы… обнаружили в другом мире?
— Для этого нужно заглянуть на мой завод, — ответил я. — Но для начала я бы всё-таки хотел наладить там производство. А для этого — пойдёмте на второй этаж. Как раз это я и хотел обсудить сегодня.
— Итак, господа, — произнёс я, когда все члены моего совета собрались вокруг длинного дубового стола, — ещё не все из присутствующих знакомы друг с другом, поэтому я представлю каждого из вас. Во-первых, Илья Андреевич Синицын, — я начал указывать на коллег сразу после представления их имён. — Это наш специалист по финансам. Любые вопросы по деньгам — это к нему. Во-вторых, Александр Анатольевич Щеблетов — наш человек из Саратовского ордена лекарей. В-третьих, Игорь Станиславович Лебедев — пиромант, мой личный помощник и один из тех, кто будет управлять большинством процессов на моём заводе. И, наконец, мой брат — Ярослав Александрович Мечников. Он будет представлять нас в столичной академии и продвигать статьи, которые мы совместно разрабатываем.
— Я очень рад познакомиться с этими людьми, — поднял руку Александр Щеблетов. — Но мне всё равно не ясно, почему вы с Сеченовым создали совместный проект?
— Не хочу тебя обидеть, но мне тоже это, мягко говоря, не понятно, Алексей, — вмешался Илья Синицын. — Сеченов — наш враг, которого мы обязаны истребить.
— Сеченов — наш конкурент, — отрезал я. — И я не понимаю, почему вы подняли из-за этого такой сыр-бор. На выезде в село Северка мы с Иваном Михайловичем обнаружили новое растение. Как я должен был по-вашему его отправить в мир лекарской науки? Отдать Сеченову? Нет. Забрать себе? Сеченов бы доказал, что обнаружил растение вместе со мной. Нет уж, господа, давайте не будем опускаться до таких мелочей. Мы выше этого. А если кого-то из вас в первую очередь беспокоят деньги, на этот случай у меня тоже имеется аргумент. Уж лучше мы получим половину суммы от патента, чем совсем ничего. Возражения у вас имеются? Я готов выслушать.
Кажется, моя речь убедила их. Все тут же замолчали и приготовились приступать к обсуждению дальнейших планов.
— Алексей Александрович, — обратился ко мне Игорь, — я поспрашивал среди работников железной дороги. Нашлось много желающих устроиться на завод.
— Сколько? Мне нужно конкретное число, — сказал я.
— Пять человек.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Даже если хотя бы трое из них придут к нам — это уже будет неплохим результатом. За ними подтянутся новые люди. Завтра я поговорю с владельцем нашей кузни. Уверен, он тоже будет заинтересован в возвращении на завод.
— Я тоже не сидел, сложа руки, —
— Значит, десять пар рук мы вскоре точно наберём, — заключил я. — Но первое, чем нам стоит озаботиться — это не рабочие руки. А то, с чем эти руки будут взаимодействовать. Нам нужно сырьё.
— Но вы так и не озвучили, какие материалы нам нужны, — подметил Щеблетов.
— Поскольку мы будем производить сразу два препарата, придётся организовать два совершенно разных цеха. В первый придётся отправить мыслящих людей. Там тугой ум и умение работать руками не сильно пригодится. Господин Синицын, господин Лебедев — это я доверю вам. Отбракуйте желающих. Достаточно пять светлых умов, чтобы приступить к работе над производством пенициллина. Всех остальных отправим в цех, где будет производиться сульфаниламид.
— Хорошо, я это себе отметил, — кивнул Синицын. — И, как я понял, больше всего сырья понадобится именно для сульфаниламида. Напомните, а что нужно для пенициллина?
— Плесень, — прямо сказал я. — А также сахар и азот.
— Плесень и сахар… Это понятно, — кивнул Щеблетов. — Но лично я понятия не имею, что такое «азот».
— А вот с этим веществом поможете мне именно вы, Александр Анатольевич, — улыбнулся я. — Механизм я создам. Но мне будет нужен ваш холод, чтобы закончить производство азота криогенным методом. Кстати, ваша магия понадобится не только для этого.
— Звучит сложно, — подал голос Игорь Лебедев. — Страшно представить, что нам придётся делать для производства этого… сульфаниламида!
Игорь явно с трудом вспомнил название препарата, но я сразу догадался, что он заранее пытался его заучить. Видимо, хотел произвести впечатление на своего учителя. То есть — на меня.
— Вы вовремя напомнили о себе, Игорь Станиславович, — кивнул я. — Ваша магия тоже понадобится. Особенно в производстве сульфаниламида. Там будут нужны как высокие температуры, так и крайне низкие. Так что нам понадобится помощь, как пироманта, так и криоманта. В производстве будут участвовать сразу несколько человек. Так что вам, Александр Анатольевич, точно придётся взять отдых от своей основной работы. Я предупрежу заранее, когда вам предстоит приступить к этой задаче.
— Алексей Александрович, так в сухом остатке… — задумался Илья Синицын. — Чего нам закупать?
— Список уже готов, — я протянул Илье лист бумаги, в котором я указал всё, что нам пригодится — от инструментов до сырья. — Уголь, азотная кислота, спирт — это для производства сульфаниламида. Количество указано в списке. Касаемо производства пенициллина… Закупайтесь просроченным хлебом. Нам нужна плесень, как я уже и сказал. Подойдёт не вся. Я буду изучать каждую буханку под микроскопом. Хорошо, если удастся из сотен буханок найти хотя бы три подходящих. Их то мы и размножим.
Коллеги смотрели на меня, как на безумца. Всех сильно удивлял мой план, но никто не осмелился со мной поспорить. Я и сам понимал, что пытаюсь сотворить невозможное. Но каждое моё слово пополняло запас лекарской чаши.
А это означало, что прямо сейчас я следую клятве лекаря, продвигаю лекарскую науку и делаю всё правильно.
Может, производством я в прошлой жизни и не занимался, зато чётко запомнил, как создавались первые антибиотики. А в новом мире получил лекарскую интуицию, которая не давала мне допустить ошибку.