Мечтай осторожнее
Шрифт:
— А я так и поняла.
С сиропной улыбочкой я включаю чайник и достаю из шкафчика кружку — дескать, ничего такого, прилюдно чесать яйца у нас в порядке вещей. Конфуз Гейба ощутим физически, как жар от обогревателя, но я с самым невинным видом кладу сахар в кружку, достаю из коробки чайный пакетик, вынимаю из холодильника картонку молока.
— Как вчерашний вечер? — Гейб тоже разыгрывает непринужденность. Не слишком удачно.
— Ты про «Шоу ужасов Рокки Хоррора»? — Я вскрываю картонку: отгибаю крылышки, как показано на рисунке, и жму на них,
Пауза. Долгая. Наконец к Гейбу возвращается дар речи:
— Шутишь?
— Не-а. — Чайник щелкает, отключившись, и я наливаю в кружку кипятка.
Гейб с присвистом набирает в грудь воздуха и выдыхает — целую минуту.
— Вот дерьмо. В смысле… это… сочувствую. Полный отстой.
— Да ничего. — Пожав плечами, я добавляю в чай молока, забрызгав полстола. Как обычно. Вытираю капли бумажным полотенцем. Я совсем не кривлю душой. Я не страдаю из-за расставания с Джеймсом, потому что, как стало окончательно ясно вчера вечером, никогда его не любила. Я любила только его образ в своих фантазиях. — Мы остались друзьями.
Ловлю взгляд Гейба, и он неловко опускает глаза. Боится, должно быть, моего нытья о душевных страданиях. Раньше эта чисто мужская манера уходить от разговора меня бесила, зато теперь просто-таки умиляет. Не надо никаких исповедей — какое облегчение!
К тому же нас отвлекают: сквозь лаз во входной двери с громким мяуканьем просачивается Билли Смит. Видок у него потрепанный.
— Кое-кто проголодался… — Кот так и вьется вокруг моих ног.
— Еще бы, проголодаешься тут. Ночью у этого бабника была куча дел. Срочные вызовы один за другим, без передыху.
— Срочные вызовы?
— Ага. Ну, ты знаешь — когда за полночь звонит бывшая подружка и зовет потрахаться по старой памяти.
— Не знаю, со мной ничего такого не бывает.
Эсэмэска, отправленная Дэниэлу несколько недель назад, не в счет.
— А с Билли Смитом бывает, — хохочет Гейб. — Ночью я собственными глазами видел, как сквозь эту дверку проскочили две бродячие киски.
Я тоже хихикаю — устоять невозможно — и вываливаю банку кошачьей еды в миску. Билли Смит кружит у моих ног, как акула вокруг невезучего купальщика. Ставлю миску на пол, и он хищно набрасывается на еду. Розовый язычок так и мелькает.
— Ты точно в порядке? — Гейб приглядывается ко мне, будто решил прочесть самые сокровенные мысли.
— Все нормально. Чуточку нервничаю… — Я вспоминаю о предстоящем собеседовании. Все ждала момента, чтобы похвастаться, и больше терпеть уже не могу. — У меня…
Но Гейб не дает договорить:
— Не переживай. Все будет хорошо. У тебя же есть Билли Смит и я…
— Нет же! Джеймс тут ни при чем. Все дело в собеседовании. И победоносно отвечаю на его немой вопрос: — В «Санди геральд»!
— Вааа-у-у-у! — Гейб падает на меня с распростертыми
Подхватив, он кружит меня в воздухе, а я сдавленно кудахчу от смущения.
— Это ж всего-навсего собеседование…
Но энтузиазм Гейба заразителен, и, когда ноги касаются пола, мое лицо уже трескается от улыбки. Которая тут же и сползает, потому что Гейб до боли знакомым жестом подставляет ладонь. Нет, только не это…
Пожав плечами в ответ на мой вялый шлепок, он потирает затылок. Однако унылый английский реализм — ничто против лучезарной американской мечты. Уже в следующую секунду Гейб с уверенным видом заявляет:
— Ты получишь работу! Наверняка получишь!
Обхватив ладонями кружку, плюхаюсь в кресло и отхлебываю чай. Коленки слегка дрожат — причем не от того, что меня подняли в воздух и покружили.
— Думаешь?
Небрежность тона мне не удается — надежда звенит в каждом звуке.
— Знаю.
С таким взглядом, как сейчас у Гейба, авторы книг из серии «Помоги себе сам» фотографируются на обложку. Ну, вы видели эти глаза — они будто говорят: «У тебя все получится, даже если ты чувствуешь себя полным дерьмом».
— Спасибо, что веришь в меня, но…
— Никаких «но». Почему обязательно должно быть «но»?
— Потому что всегда есть.
— Откуда такой пессимизм, Хизер? Хватит думать, что стакан наполовину пуст. Он наполовину полон! Собеседование — это потрясно, ну и радуйся.
— Я и радуюсь. Вот, погляди… — Сузив глаза, тяну: — Это потря-а-асно…
Не скажу, что пародия получилась убедительная, но Гейб фыркает.
— Так-то лучше. Поверь мне, тебя возьмут. А если нет — значит, там сидят одни психи. Да стоит им только увидеть, сколько ума, таланта и красоты…
Закатив глаза, я купаюсь в потоке комплиментов. Вот человек, а?
— … у твоего соседа по квартире…
— Эй! — Я швыряю в него ложечку, на которую намотался мокрый чайный пакетик.
Ложка попадает ему в грудь, и мы оба сгибаемся от смеха.
Однако… взглянув на часы микроволновки, я беру себя в руки.
— Батюшки, как поздно. Побегу в душ.
— Даже не позавтракаешь со мной? — Выудив из тостера обугленную печенюшку, он демонстрирует ее со всех сторон, как представитель рекламного агентства на презентации.
— М-м-м… соблазнительно, — подыгрываю я, ловя его взгляд.
И чувствую, как у меня трепещет под ложечкой.
Какого… Глядя в его голубые глаза, я пытаюсь собрать мысли в кучку, но человек передо мной — уже не мой жилец в нижнем белье. А симпатичный полуголый американец. И сексуальный… Хизер Хэмилтон, что на тебя нашло?
Должно быть, отходняк после Джеймса. Нет у меня к Гейбу никаких романтических чувств. У нас чисто платонические отношения. И потом, у него есть Миа, голливудская актриса и фотомодель. Разве я ей соперница — в старом махровом халате, с невыщипанными бровями? То-то и оно…