Мечтай осторожнее
Шрифт:
Ладно, кого я обманываю? Никакой безвкусицы, напротив, здесь волшебно красиво. Довольно притворяться. Пора признать это прямо и честно, хочу я того или нет. Здесь, в этом самом месте, Дэниэл, мужчина, с которым я прожила три года, сегодня вступит в брак.
Только не со мной.
Привычка загадывать желания дает о себе знать. Вот бы… Нет, Хизер, тебе это ни к чему.
Скрипит дверь. В проеме возникает мужской силуэт, но, по мере того как человек приближается, я понимаю, что это не Брайан.
Это Дэниэл.
Он как
— Привет, Дэниэл, — ровным голосом говорю я, намеренная сохранять спокойствие, чего бы мне это ни стоило.
Он снимает цилиндр и кривовато улыбается.
— Ну надо же, и ты здесь! — Однако за бойкой небрежностью явно кроется смущение, и наблюдать это непривычно.
Я молчу, потому что понятия не имею, о чем говорить в такой ситуации. Пусть сам придумывает.
— Восхитительно выглядишь.
Идиотизм, сама знаю, но мне приятно это слышать.
— Спасибо, — бросаю равнодушно.
— Ты как-то изменилась. Что-то сделала с волосами?
— Да нет, — пожимаю плечами, а так хочется заорать: «Само собой, сделала, а ты думал! Я с каждым квадратным сантиметром своего тела что-то да сделала! Вскочила сегодня в шесть утра и три часа готовилась к выходу. Даже специально купила новый кремовый брючный костюм, одолжила у Розмари шляпу от Филипа Трейси и напялила розовые атласные туфельки, хотя трут так, что сдохнуть можно!»
Понятно, он никогда об этом не узнает.
— Так это была твоя идея? — Побоку комплименты, надо задать вопрос, терзавший меня последние несколько недель. — Это ты предложил заказать съемку нам с Брайаном?
— Ты ведь лучший свадебный фотограф, которого я знаю.
Он еще и шутит!
— Дэниэл, я единственный свадебный фотограф, которого ты знаешь, — сухо замечаю я.
— Я подумал, вам это будет выгодно, вот и подкинул Шарлотте идею… — Он смотрит на меня исподлобья, ища моего взгляда, и на долю секунды, уверена, в его глазах загорается сожаление. Даже больше, чем на долю секунды. — Я рад тебя видеть, Хизер, честно. Я по тебе скучал.
Ничего себе. Огорошил.
После нашего с ним расставания я тысячу раз представляла себе эту сцену. Как он скажет мне, что я отлично выгляжу, как признается, что скучал… Но теперь, слыша все это, понимаю: то была просто ностальгия, не имеющая никакого отношения к реальности. А реальность такова, что мне все равно. Мне плевать, что Дэниэл соскучился, плевать, что он женится на другой.
Мне не плевать только на Гейба.
Наконец-то я это признала. И тут же все мысли и чувства, так долго томившиеся под прессом, вырываются на свободу. Благодарность — за то, что Гейб защищал меня от Розмари во время семейного ужина, страх — когда я решила, что он утонул, уныние — после нашей ссоры
— Прости меня за все, что случилось. Я свалял дурака…
Прихожу в себя. Дэниэл даже не заметил, что меня здесь не было.
— Ты еще сердишься?
Я спокойна. После нашего разрыва только ярость и помогла мне выжить, но теперь, заглянув внутрь себя, не нахожу и крупицы прежнего негодования. Злость вся вышла, а я и не заметила.
— Нет, — мотаю я головой, — не сержусь.
— Кстати, я получил твою эсэмэску.
— Ох, это… — Щеки у меня вспыхивают. — Я тогда напилась.
— Правда?
Он как будто разочарован?
— Даже не помню, что написала. Глупость какую-нибудь?
Секунду он внимательно смотрит на меня, потом качает головой:
— Нет, ничего особенного.
— Ну ладно, мне надо заканчивать с подготовкой… — прерываю я затянувшуюся паузу.
— Вообще-то планы изменились…
— То есть как?!
— Шарлотта передумала насчет церемонии…
Впервые вижу, чтобы Дэниэл нервничал.
— Она передумала насчет традиционного венчания. Мы решили обменяться кольцами в лесу на том берегу реки.
Жду объяснений. Молча.
— Это будет языческий обряд.
— Языческий обряд? — повторяю, выпучив глаза, будто у него вдруг выросла вторая голова. — На твоей свадьбе?
Он весь напрягается.
— А что такого? Почему бы и нет?
— Дэниэл, для тебя любой отход от традиций — нож острый! Ты даже ромашковый чай не пьешь.
— Потому что вкус дерьмовый.
— Не в этом дело.
Его первый порыв — возразить, но через секунду он устало опускает плечи, словно признавая поражение.
— Ты права. Меня это бесит.
У меня точно пелена с глаз спадает, и Дэниэл предстает в совершенно ином свете. Когда-то этот мужчина был для меня непререкаемым авторитетом. Он был так уверен в себе, так любил все держать под контролем, что порой казалось, он слишком много о себе воображает. А сейчас он выглядит таким жалким, таким… затюканным…
— Шарлотта привыкла добиваться своего.
— Я заметила.
— Она всегда точно знает, чего хочет.
— А если она чего-то хочет, она должна это получить. — Ей-богу, я очень стараюсь удержаться от сарказма, но не выходит.
— Дэ-э-эниэл! Дэ-э-эниэл! — Голос разносится по аббатству полицейской сиреной.
Оба как по команде вздрогнув, оборачиваемся. По проходу несется торнадо из белой тафты. Леди Шарлотта.
— Черт, — стонет Дэниэл. — В чем дело, зайка? — сюсюкает он с натужной улыбкой.
Зайка? Из уст человека, который якобы презирает публичные нежности? Который ни в какую не соглашался держать меня за руку — даже когда я щиколотку растянула?