Мечты сбываются
Шрифт:
— Нисколько.
Еще несколько минут Мери могла различить затихающий шум мотора, но вскоре единственным шумом осталось лишь постукивание копыт неспокойного под ее неумелыми руками Гектора да редкие вздохи Мариэллы, лошади, на которой обычно ездила Леони и которая стояла в соседнем стойле.
Конюхи и лошади, выехавшие для сопровождения экскурсии, еще не вернулись к тому времени, как она закончила и закрыла Гектора на ночь. По дороге к выходу она сказала слово-другое Мариэлле и, уже пройдя до середины двора, вспомнила вдруг о свитере, который сняла и оставила на гвозде в стойле Гектора. Пришлось вернуться и войти в конюшню. Подпирать дверь
Отлично! И ведь Джо предупреждал ее! Теперь она стала пленницей, и ей придется смиренно дожидаться спасения в роли непрошеной гостьи Гектора. А пока Гектор, который ничего не имел против отдыха стоя, был в лучшем положении: Мери не на что было даже присесть, если только она не сгребет в уголке часть его соломы.
Это она и сделала, принеся должные извинения, и, усевшись спиною к стене, обняла свои колени и принялась наблюдать, как Гектор дремлет, кивая, слушать мягкую поступь его копыт на земляном полу, когда он расслабился и привычно перенес основной вес на задние ноги. И вскоре она задремала сама.
Мери проснулась, когда уже начали сгущаться сумерки; ее разбудил шум, который по сравнению с убаюкавшей ее тишиной был исполнен тревоги. Гектор, тоже проснувшийся, пятился, мотал головой и никак не мог успокоиться. Судя по шуму из соседнего стойла, Мариэлла находилась в еще большей панике: она без устали переступала копытами, то отступая, то снова бросаясь вперед, в ее ржании был отчетливо слышен страх. Когда Мери поднялась на ноги, ей показалось, что весь вес кобылы приняла на себя загородка между стойлами. И Мери, уже окончательно проснувшаяся, быстро поняла почему.
В загоне Мариэллы появился дым! Коварные, медленные струйки дыма, извиваясь, просачивались в расположенные под потолком вентиляционные отверстия перегородки, и инстинкт уже предупредил обоих животных о возможной опасности. Пусть коням никогда не доводилось видеть открытый огонь, весь опыт предков сообщал им, что этих колечек дыма следует опасаться.
Мери застыла как вкопанная: она впервые в жизни почувствовала, что это значит; когда «волосы становятся дыбом». По телу ползли мурашки — от страха не столько за себя, сколько за лошадей, которых она была бессильна успокоить. Если она не могла выбраться из стоила не могли и они. Она не могла объяснить им, почему и сколько у них есть времени, прежде чем в дыму замерцают искры, покажутся языки пламени и оба стойла превратятся в огненный ад! Попасть в такую западню — и что за ирония: вдоль стен конюшни расставлены пожарные ведра и багры, но по ту сторону!
Пока Мери стояла там, борясь с собственным страхом, ей показалось, она слышит предупреждающий треск перегородки, и она заставила себя воззвать к Мариэлле, постараться успокоить ее. Но кобылу не мог поддержать не очень знакомый голос, и ее отчаянные метания и ржание усилились, пока Мери не взмолилась, чтобы старания Мариэллы не пропали — та могла бы вырваться на волю через дверь денника. Но Мери не могла пожелать того же Гектору, он все еще вел себя спокойнее кобылы, но в узком пространстве стойла ей уже сейчас стоило немалых трудов держаться на расстоянии от него, и Мери уже вообразила себе, как он начинает откровенно метаться и в этой панике сбивает ее с ног своим весом или беспорядочными ударами копыт.
Как
В соседнем стойле все еще не было открытого огня. Но дым стал плотнее, уже не змеясь, а с силой пробиваясь сквозь щели вентиляции облачками, он уже щипал ей горло и глаза, Потом пламя появилось, — первый язычок, неуверенно нащупывающий себе путь, как показалось Мери которая пока не могла увидеть его воочию, но заметила его отсветы в отверстиях под потолком, — и крик Мариэллы заставил похолодеть кровь в ее жилах.
И затем, когда надежды, кажется, не осталось вовсе, раздался ритмичный стук копыт во дворе... голоса подручных Барни Форда, вначале спокойные, потом крики... и шум медленно въезжающей во двор машины, замыкавшей конную процессию.
Мери не знала, что произошло потом… Но уже через несколько секунд и Мариэлла, и Гектор оказались на свободе, их успокаивали и ласкали двое работников, пока остальные окатывали водой горящее стойло. Она сама, — с вытянутыми руками, полуослепшая от дыма, — спотыкаясь, выбралась наружу и тут же упала в крепкие, руки Клайва.
Она не спросила, как или почему он здесь оказался. Она лишь испытывала благодарность за то, что в эту минуту рядом оказались его сильные руки, на которые можно было положиться, не заботясь о том, что за его спиною стоит Леони, по своему обыкновению абсолютно спокойная и элегантно одетая.
И когда срывающимся, ломким голосом Мери сказала: «Это я виновата! Я... я...» — он твердо распорядился: «Тихо. Помолчи минутку. Мери, ты меня слышишь? Уступи!», — и, положив ладонь ей на затылок, уткнул ее лицом в изгиб своего плеча. Ее нервы напряглись до такой степени, что, кажется, уже готовы были оборваться, и именно такое убежище было ей крайне необходимо. Подчинившись, она сумела побороть дрожь в ногах, и вместо холода паники по ее жилам побежала теплая волна радости. Она услышала, как он произнес ее имя, и теперь смогла наконец поверить, что это не в первый раз, что в редкие минуты он действительно забывал, что она попросту «мисс Смит». Успокоившись, уже готовая посмотреть ему в лицо, не показывая этой нечаянной радости, она подняла голову. Но лицо Клайва по-прежнему было слишком близко, чтобы она могла увидеть его четкий образ, поэтому взгляд ее скользнул дальше, за его спину, и упал на что-то холодное и уродливое — на что то, что слишком быстро промелькнуло в бесстрастном лице Леони.
Глава 8
— Все нормально? — Задав вопрос, Клайв отстранил Мери, поддерживая ее обеими руками под локти, и затем отпустил.
— Да. Глупо с моей стороны... — Она пробежалась пальцами по спутанным волосам и поискала Мариэллу и Гектора. — Лошади?
— Отделались испугом, — ответил ей Клайв. — Но еще немного, и им пришлось бы совсем несладко. И как вас только угораздило оказаться запертой в стойле Гектора? Или нет, с кобылой? Страшно сказать, какие клубы дыма вырвались оттуда вместе с вами.