Медиа-пиратство в развивающихся экономиках
Шрифт:
Идя по стопам Ассоциации индустрии звукозаписи Америки (RIAA) в Соединенных Штатах, IFPI (Международной федерации фонографической индустрии) и ее бразильский филиал ABPD (Бразильская ассоциация продюсеров звукозаписи) исследовали стратегии судебного процесса по гражданскому делу нарушения прав потребителя.
В 2006 были инициированы иски против двадцати пользователей P2P (пир-ту-пир сеть), как тест восприимчивости бразильских судов к массовой тяжбе против «раздатчиков файлов». Эта попытка до сих пор не увенчалась успехом, прежде всего из-за того, что запросы об идентификации пользователей нарушили бы неприкосновенность частной жизни. Если бы судья потребовал, чтобы поставщики интернет-услуг выполнили с помощью IFPI запросы на информацию, процесс также столкнулся бы с нехваткой требований в бразильском законе о хранении данных, который сделал бы идентификацию пользователей невозможной. (IIPA 2009:161-62).
К
Административное право предлагает правообладателям дополнительный набор стратегий принуждения. Часто они являются более быстрыми, менее строгими и (что самое важное) более дешевыми для правообладателей, чем судебные процедуры. Все это не в последнюю очередь по той причине, что бремя хранения или разрушения конфискованных товаров полностью ложится на государственный сектор. Пограничный контроль, зонирование, коммерческие правила лицензирования, таможня и налоги с продаж обеспечивают общие спусковые механизмы для административного действия. На границах Бразилии, например, подозрительный груз может быть конфискован сотрудниками таможни или после жалобы от правообладателей или по должности (без жалобы), если заподозрено нарушение авторского права или товарного знака. В случаях, когда товары уже ввезены в страну, могут быть запущены административные процедуры, если нарушение связано с уклонением от налогов или неправильным употреблением государственного поста. Предписание о зонировании сфер деятельности неоднократно использовалось, например, чтобы закрыть пиратские рынки (обычно только временно), включая один из самых известных в Sao Paulo, Galeria Page (G1 2009). В этом контекстах обычно вообще не нужны полицейские расследования и уголовные обвинения.
Интервьюируемые для данного проекта представители отраслей, единодушно выразили мнение, что необходимо более сильное принуждение, но они также выразили различные степени удовлетворения текущей структурой. Улучшение соблюдения существующих законов было в целом более частым беспокойством, чем требования о независимом законодательном изменении. Тем не менее, отраслевые ассоциации затратили много времени и энергии на строительство программы законодательной деятельности для принуждения к праву, вовлекающее изменения в процедурном законе, более высоким штрафам за нарушение авторского права, и более сильным мерам против онлайн нарушений.
Законопроекты, включающие многие из этих рекомендаций, были подняты комиссией конгресса палаты депутатов, CEPIRATA (Специальная комиссия для анализа Законопроектов, Цель которых Борьба с Пиратством). С мая 2008 по август 2009, CEPIRATA проводила много слушаний и семинаров, чтобы оценить законодательные стратегии укрепления принуждения к праву. Они включали сокращение требований к хранению конфискованных товары в качестве доказательств; право устанавливать возмещение на примере контрафактных товаров, а не на полном их перечислении по пунктам (актуальная проблема, когда, например, приходится иметь дело с большими количествами пиратских дисков); а также согласования штрафов за нарушения в области программного обеспечения и других типов нарушений (Camara dos Deputados 2009b).). Первые два требования теперь являются частью Билля 8052/2011, который был представлен Национальному Конгрессу президентом Да Силва 31 декабря 2010 и спроектирован на основе рекомендаций CNCP.
В Бразилии нет никакого определенного законодательства относительно хранения данных или ответственности поставщика услуг в сети Интернет. Действующие правила гражданской ответственности не предлагают строгого контроля проблемы, и судьи склонны применять прямую ответственность, основанную или на Гражданском кодексе или на Кодексе Прав Потребителя, хотя случаются и расхождение мнений (Lemos et al. 2009). Следовательно, в Бразилии применение закона об авторском праве в Интернет посредниками и их пользователями остается нерешенным.
Требования о хранении данных и некоторые другие меры содействия полицейской онлайн деятельности выступили на первый план в дебатах, активировавших в 2005 году «Асередо Билль» (Билль 84/99), названный
Однако общественная реакция на Асередо Билль была решительно отрицательной и хорошо организованной. Беспокойство по поводу частной жизни и анонимности пользователей стало основой крупномасштабной кампании, названной движением Мега N~ao (буквально, «мега не», как в большом «нет» Биллю 84/99). Оно вылилось во множество публичных демонстраций и дебатов в СМИ. В этом протесте также проявилось восприятие билля как заслонной лошади для усиления принуждения в сфере авторских прав.
В 2009 интенсивность сопротивления привела к призывам к более широкому общественному обсуждению потенциальных изменений закона об интернет. В ответ, Министерство юстиции инициировало продолжающийся и в наше время процесс, называемый «Марко Сивиль», [189] который вне рамок правовой охраны и принуждения нацеливается на более широкий спектр регулирования проблем интернет, включая чистый нейтралитет, доступ в Интернет и права пользователей. Общественное обсуждение, завершено в мае 2010,и законопроект пошлют в Конгресс в начале 2011.
189
В грубом переводе, Марко Сивиль означает «гражданскую структуру» для интернет-закона, в противоположность преступной структуре, предложенной Асередо Биллом.
Марко Сивиль непосредственно имеет дело не с законом об Интеллектуальной собственности, а скорее с обеспечением открытости интернета, с фундаментальными пользовательскими правами и принципами, а также с ответственностью поставщика услуг в сети Интернет за нарушение, проводимое в его сети. Эти границы также отражают решение отделить рассмотрение разногласий по авторскому праву, присущее второму законопроекту, представленному для общественного обсуждения в середине 2010 Министерством Культуры.
Очевидно, обсуждения Марко Сивиля выявило проблему напряженных отношений между различными правами и интересами. Свобода слова, анонимность, частная жизнь, и права доступа были темами горячего спора. Были получены приблизительно две тысячи предложений, включая предложения от приблизительно тридцати таких организациями, как IIPA, IFPI и бразильская потребительская ассоциация прав IDEC (Бразильский Институт Потребительской Защиты).
Тем временем Асередо Билль зашел в тупик. Согласно источнику в Конгрессе, «Правительство избегает законопроектов, которые конфликтуют с социальными сетями [то есть, группами гражданского общества]». Попытка депутата Биспо Ге в 2009 году ввести законодательство «дифференцированных ответных действий», которое потребовало от поставщиков услуг в сети Интернет отключать пользователей, обвиненных правообладателями в многократных нарушениях, привела к столь сильной обратной реакции, что он вынужден был отозвать предложение (Pavarin 2009b).
Несмотря на провал билля Биспо Ге, квалифицированные ответное действие — это все еще центральная часть промышленной повестки дня для Бразилии. Некоторые из предложений в Марко Сивиля, таких как предложение ABPD, явно требовали режима, основанного или на французской модели HADOPI (Высший совет по распространению произведений и защиты прав в Интернете) или на британском законе о «Цифровой Экономике» — оба из которых включают процедуры по запрещению доступа в интернет неоднократных нарушителей. Условия нейтралитета Марко Сивиля были также раскритикованы за то, что они были не в состоянии отличить законный контент от незаконного и за то, что создавали препятствия технологическим решениям обуздать раздачу файлов P2P.