Медная пуговица. Кукла госпожи Барк

Овалов Лев Сергеевич

— Нет, не говорю, — солгал я.

Она долгим и внимательным взглядом посмотрела на меня, потом повернула выключатель и снова повторила ту же фразу:

— Тю ла вулю, Жорж Дандэн!

— Что вы говорите? — поинтересовался я.

— Я буду ждать вас… После возвращения вы зайдете ко мне. Обещаете? — вместо ответа спросила она.

— Обещаю!

— И скажете ответ?

— Да!

— Спасибо. Я буду

вас ждать, мой дорогой и целомудренный Иосиф! — гладя меня по щеке, мягко сказала она. — Но не забывайте меня… Думайте обо мне хоть по одной минутке в день. Постойте, постойте! — вдруг оживилась она, почти запрыгав от детской радости на месте. — У меня есть план… мой дорогой, я подарю вам на время вашего отъезда мою любимую куклу… — Она рассмеялась. — Что вы с таким изумлением смотрите на меня? Я люблю красивые безделушки. Разве вы не видели Кэт в моей спальне? Как большинство женщин, я немного суеверна, и это мой самый дорогой и надежный амулет. Кэт облетела со мною всю Индию и Гавайи, и весь Иран. Я никогда не расстаюсь с ней. Это то, что всегда оберегало меня, но вам, дорогой мой, я на три–четыре дня отдам мою Кэт. Берегите ее. Она приносила мне счастье, и она сохранит вас в пути, а когда вернетесь, вы отдадите мне ее. Не так ли?

Мистрис Барк переродилась. Она опять была милой, забавной и несколько трогательной в своем порыве женщиной. Она прошла в спальню и сейчас же вернулась, держа в руках украшенную лентами куклу.

— Вот, возьмите мою Кэт! Она будет талисманом, оберегающим вас в пути от бед, и вместе с тем она будет напоминать вам о том, что в Иране вас ждут, любят и хотят добра… А когда вернетесь, я возьму обратно мою Кэт. Хорошо? — тепло глядя на меня, сказала мистрис Барк.

— Хорошо! Я буду беречь вашу Кэт, — улыбнулся я, принимая куклу.

— Не смейтесь, прошу вас, не смейтесь над этим, — строго воскликнула Барк. — Она оберегала меня от многих несчастий, она поможет и вам. Возьмите.

Она передала мне куклу.

— Счастливого пути, мой дорогой! Возвращайтесь скорее… Я буду ждать вас, — с тоской прошептала она. Я вышел из комнаты, держа в руках «талисман» мистрис Барк.

Первым моим желанием было подальше закинуть этот «талисман». «Бойтесь данайцев, дары приносящих», — вспомнил я старика Виргилия. Ночь была тихая, беззвездная и очень теплая.

Я обогнул дом и, выйдя в переулок, сразу же вошел в сад.

— Я здесь… Боже, как вы долго были у нее. Я измучилась, ожидая вас, — хватая меня за руку, шептала Зося. Скажите, скажите мне правду, пан полковник, она не… — Зося запнулась, — она не…

— Нет, Зося, нет! — перебивая ее, сказал я. — Она гнусная и бессердечная женщина, и ее игра вызывает только презрение…

— Я верю вам. Она подлая и ужасная женщина, — прижавшись ко мне, радостно прошептала Зося. — Что это у вас в руке?

— Кукла, ее Кэт. Талисман, который она дала мне на дорогу, — с усмешкой сказал я.

— Кукла? Какая кукла? — удивилась Зося.

— Талисман госпожи Барк, разве ты не знаешь о нем?

— Нет… Никакого талисмана у нее нет, и не такая она женщина, чтобы развлекаться с куклами… Алэкс… — первый раз называя меня так, в волнении сказала Зося, — вам что–то угрожает! Не верьте ей, в этой игрушке таится какое–то зло!..

— Успокойся,

Зося, если мистрис Барк хитра, то и мы постараемся не уступить ей в этом… Значит, куклы у нее никакой нет?

— Нет и не было! Зачем ей куклы, когда она играет людьми! Не летите, умоляю вас, не летите! — гладя мою руку, со слезами в голосе зашептала она.

— Не бойся, Зося, все будет хорошо, — сказал я, оглядываясь по сторонам.

— Здесь никого нет. Дожидаясь вас, я уже десятки раз обошла сад.

— Постой тут и последи, пока я осмотрю эту куклу, — сказал я, усаживая ее на скамейку.

Присев у ограды, я стал внимательно разглядывать «талисман». Это была небольшая, сантиметров тридцать кукла из пластмассы, с открывающимися и закрывающимися глазами. Кукла была новенькой, плотной и нарядной. Свет от газового фонаря, падавший через ограду, давал мне возможность рассмотреть все детали «Кэтти». На ней было изящное, кокетливое платьице с двумя бантиками.

Кукла могла быть и талисманом, и игрушкой, и… Я внимательно посмотрел на банты. И тот, и другой были завязаны справа налево. Их завязывал левша. Я засмеялся и пошел обратно к скамейке.

— Зося, Сайкс был у вас сегодня?

— Был, часов около шести, но недолго.

— Он левша?

— Да, а что такое?

— Только то, что эта кукла его подарок.

Зося вздрогнула и испуганно прижалась ко мне.

— Значит…

— Да! Тогда значит, что эта достойная пара приготовила мне приятный сюрприз в дороге, — договорил я.

Девушка охватила меня руками.

— Вы не полетите?

— Нет, Зосенька!

Она облегченно вздохнула и, бросившись ко мне, стала быстро и часто, как–то по–детски неумело целовать меня. Я погладил ее по головке и тихо сказал:

— Моя кохана!

Девушка засмеялась и счастливым шепотом сказала:

— По–польски не так… Я потом научу вас правильно говорить.

— Уже много времени, Зосенька. Надо, чтобы ты к пяти часам пришла к нам. Мы с Яном будем ждать тебя.

— Я приду! Пан полковник, отдайте мне эту куклу, — сказала Зося.

— Зачем?

— Я найду этой игрушке лучшее применение, — решительным и холодным голосом сказала она и резким движением выхватила из моих рук куклу.

— Зося, но это очень опасная штука, и если госпожа Барк увидит ее…

— Она не увидит!.. — уже из темноты донеслись ее слова.

— Поздно! Вам остается очень мало времени, — сказал генерал.

Я набросал несколько строк и протянул записку генералу: «Удивитесь и спросите, что это за кукла у меня в руках».

— А это что еще за штукенция? — спросил генерал. — Кукла? Вы что, Александр Петрович, в куколки решили поиграть? — с великолепным изумлением в голосе спросил он.

— Потом, товарищ генерал! Когда вернусь, расскажу все, а сейчас уложу ее в чемодан, — сказал я.

— Вы ее в Баку везете?

— Расскажу, когда вернусь, — захлопывая чемодан и дважды щелкая ключом, сказал я.

Мы вышли из кабинета.

Через минуту майор Крошкин несся в моей машине по направлению к Кереджу…

Стенные часы пробили три часа. Непроглядная ночь окутала дома и улицы Тегерана. Потух электрический свет, и только газовые фонари одиноко горели на углах и перекрестках. Не было ни луны, ни звезд.