Медная пуговица. Кукла госпожи Барк

Овалов Лев Сергеевич

На следующий день Кружельник приказом был назначен на место «убывшего в Советский Союз старшего сержанта Сеоева». Новый ординарец прошел в приказе под фамилией Семенова и поместился в комнате осетина, куда была поставлена добавочная кровать. Утром генерал вызвал Кружельника для беседы с ним и капитаном Аркатовым. Занятый делами, я не смог быть с ними.

Я работал у себя в комнате, когда генерал вошел ко мне в сопровождении нашего хозяина, достопочтенного Таги–Заде. Я не видел его с той самой

минуты, когда этот учтивый до приторности господин встретился со мной на стадионе Амир–Абада. Изящно одетый, прижимающий руки к груди, низко кланяясь и закатывая глаза, он произвел на меня впечатление опереточного благородного отца.

Таги–Заде обеими руками пожал мою и, выразительно улыбаясь, осведомился о здоровье.

— Что вы так надолго забыли нас? — спросил я.

Таги–Заде аккуратно откинул фалды своего нарядного сюртука, осторожно сел и, умильно глядя на нас, сказал:

— Боялся обеспокоить… ведь у вас так много дел… Каждая минута дорога у вашего превосходительства… — произведя меня в генералы, со сладчайшей улыбкой пояснил он.

— Что вы! Наоборот, времени хватает, — засмеялся я.

— Александр Петрович, — сказал генерал, — наш симпатичный хозяин…

— И друг, — нежно поглядывая на нас, вставил Таги–Заде.

— И друг, — охотно повторил генерал, — просит о некотором одолжении. Он хочет на два–три дня слетать в Баку.

В коридоре послышались шаги, раздался стук в дверь. Так как Сеоеву и Кружельнику было приказано оставаться в своей комнате и без вызова не приходить, то я спокойно взглянул на генерала.

— Войдите! — сказал он.

Вошел дежурный адъютант.

— Товарищ генерал, летчица, старший лейтенант Кожанова, к товарищу полковнику.

Генерал выжидательно взглянул на меня. Внезапная идея осенила меня.

— Пусть войдет, — сказал я.

Таги–Заде задвигался на стуле, хотя было видно, что ему не очень хотелось уходить.

— Оставайтесь, вы не мешаете нам, — предложил я.

В комнату вошла Елена Павловна.

— Товарищ генерал, я к полковнику Дигорскому, разрешите остаться? — обратилась она к генералу.

— Не только разрешаю, но и прошу. Полковник мне говорил о вас, — тепло и просто сказал генерал.

Таги–Заде не без любопытства оглядывал вошедшую. Хорошенькая женщина в военной форме, с орденами привлекла его внимание.

— Вот и ответ, дорогой Таги–Заде, — произнес я. — Елена Павловна — пилот прилетевшего к нам самолета. Завтра она возвращается обратно в Баку. Я лечу вместе с нею. Оформляйте ваши бумаги, и вы составите приятную компанию нам. Не так ли, товарищ Кожанова?

— Если разрешение будет дано, с удовольствием доставлю вас на место, — знакомясь с Таги–Заде, сказала она.

— Очень будет приятно, — низко поклонился

летчице Таги–Заде.

— Только скорее оформляйте бумаги, без них я не возьму вас на борт, — сказала она нашему хозяину, учтиво поцеловавшему ее руку.

— Сейчас бегу… постараюсь к вечеру иметь и пропуск и все нужное, — расшаркиваясь перед нами, заторопился Таги–Заде.

— Только помните: в четыре часа тридцать минут мы вылетаем из Кереджа. Не опоздайте, я смогу задержаться на пять, на десять минут, не больше, — предупредила его Елена Павловна.

— Не опоздаю… — уже из дверей крикнул Таги–Заде, исчезая в коридоре.

— Ну, вот вам и еще пассажир, — засмеялся генерал. — Вы, Елена Павловна, небось отвыкли от таких раздушенных и напомаженных франтов.

— А, ей–богу, даже и не привыкала. Ведь он первый такой, который пилоту ручки целует и лакированные ботинки носит. Ведь мои пассажиры — это груз да военный народ.

— Ничего, он мужчина славный, а только боюсь, что не получится у него ничего, — сказал я.

— Почему? Не дадут визы? — спросила Кожанова.

— Нет, дать–то дадут, отчего не дать, а просто не успеет. Ведь лететь нам рано утром, а пока он министерства да посольство обегает, анкеты заполнит и мало ли какие еще формальности выправит, не то что день, а суток пять пройдет…

— Ну, что ж, через неделю я опять буду в Кередже, и если он получит визу, тогда полетит со мной, — сказала Елена Павловна.

— Бог с ним, это его забота, а вот расскажите–ка нам, товарищ Кожанова, где вы были в Тегеране, что видели и какие у вас планы на сегодня? Видели базар? — спросил генерал.

— Нет, товарищ генерал, только собираюсь, хотела пригласить туда полковника.

— Ну, на этот раз вам придется поехать туда со мною, — засмеялся генерал, — у полковника в связи с отъездом масса срочных дел. А с базара вернемся сюда и пообедаем все вместе. Не протестуете?

— Хорошо, — согласилась Кожанова, — но только к семи часам вечера мне нужно быть на аэродроме.

— К семи вы будете возле вашего самолета.

Они вышли, а я, переждав несколько минут, подошел к телефону и набрал номер мистрис Барк.

Мне сразу же ответили. Я узнал чистый и твердый голос Эвелины Барк.

— Рано утром улетаю на Кавказ. Звоню вам, как обещал…

— Это очень мило, но я была убеждена, что вы не улетите, не заглянув ко мне, хотя бы… — она чуть слышно засмеялась.

— Хотя бы? — повторил я.

— Из желания увидеть Зосю, — так же смешливо договорила она.

— И вас, — подчеркнуто твердо сказал я.

— Это серьезно? — уже другим тоном проговорила она.

— Да, и вы знаете это, мистрис Эвелин, — впервые за все наше знакомство я назвал ее по имени.