Медная пуговица. Кукла госпожи Барк

Овалов Лев Сергеевич

В трубке было молчанье, послышался тихий, неуверенный вздох, потом я услышал ее слова:

— У нас в таком случае прибавляют слова: «My dear» — «моя дорогая», я исправляю вашу ошибку и договариваю за вас. Приезжайте в десять часов, я буду вас ждать. «My dear», — нежно проговорила она.

Кружельник и Аркатов прохаживались по саду, и я из окна видел, как дружески они беседовали между собой. Я усмехнулся. Следователь и его бывший подследственный.

Они сели у фонтана. Аркатов курил, а Кружельник с наслаждением ел виноград. Оба уже знали о микрофоне, и поэтому все свои беседы вели только в саду. Глядя на такое довольное, хорошее, открытое лицо

Кружельника, я невольно подумал о Зосе. Чистые, ясные глаза брата были очень похожи на ее глаза, та же глубокая синь, такой же овал лица. Мне было приятно, глядя на него через окно, восстанавливать в памяти милые, ставшие уже мне дорогими, черты Зоси. Бедная девочка. Мы все уже были в сборе, все, а она…

Вечером я буду у Барк, под утро «улетаю» в Баку… Остается очень мало времени, чтобы устроить встречу Зоси с братом. Ведь нельзя же, возвращаясь от Барк, забрать Зосю с собой. Нельзя было и сейчас, среди дня, после разговора с журналисткой, приехать к ней… Как быть?..

Телефонный звонок отвлек меня от раздумья. Я взял трубку.

— Это магазин «Пель–Мель»? — услышал я торопливый, взволнованный голосок Зоси.

— Нет, частная квартира, — четко, раздельно ответил я, еле сдерживая нахлынувшую на меня тревогу.

— Извините, — успокоенно прозвучало в трубке.

Я повернулся к окну. Кружельник доедал виноград. Аркатов докуривал сигаретку… Была такая розовая, мирная идиллия во всем окружавшем их, что я даже усмехнулся.

Внезапная мысль осенила меня.

— Сержант Семенов! — высовываясь из окна, крикнул я.

Оба кейфовавших человека подняли головы.

— Сержант Семенов, ко мне! — крикнул я.

Аркатов вдруг рассмеялся, толкнул в бок Кружельника, и сержант взбежал по лестнице ко мне.

— Переоденьтесь. Мы сейчас проедем в город. — И взяв за руку Кружельника, я увел его в сад, где все еще прохаживался Аркатов.

— Ян, — сказал я, — сейчас мне звонила Зося. Она будет ждать вас в одном из магазинов. Приготовьтесь встретиться с нею, будьте спокойны, сдержанны, хладнокровны. Место это шумное, за нами, вероятно, будут следить, и малейшая оплошность может погубить дело и… Зосю.

Кружельник переменился в лице.

— Я не могу найти другой возможности устроить сейчас вашу встречу, но вам непременно нужно увидеться сегодня. Вы понимаете это?

— Не беспокойтесь, обыватэлю полковник. Я буду спокоен… выдержит ли только Зося?

— Выдержит, — уверенно сказал я. — За эти дни девочка так много передумала и перестрадала, что она выдержит любое испытание.

Кружельник с благодарностью взглянул на меня.

— Я не нужен? — спросил Аркатов.

— А ведь это идея! — воскликнул я. — Вы очень можете пригодиться.

Мы пешком прошлись до перекрестка Шахской улицы и, взяв такси, доехали до универмага. Войдя в него и смешавшись с толпой покупателей, переходя от прилавка к прилавку и разглядывая товар, мы подошли к лифту. У подъемной машины стоял маленький бой в красной форме с окантованной золотым галуном фуражке. Из бельевого отделения, держа покупку в руке, показалась Зося. Обходя толпу, она направилась к выходу, но я понял, что девушка увидела меня. Сделав изумленное лицо, я шагнул ей навстречу.

— Какая приятная неожиданность, — загораживая ей путь, воскликнул я.

Она вздрогнула, обернулась и так естественно изобразила смущение, что я в душе порадовался за нее.

— Вы здесь, пан полковник? — сказала она. — Неужели тоже покупки?

— О да! Я завтра улетаю в Россию и зашел кое–что купить.

Я

взял ее под руку и осторожно повел к выходу.

— А ваши покупки? — громко спросила она.

— Успею, успею, Зосенька! Знаете, как поется в одной песенке… «Первым делом, первым делом девушки, ну, а покупки потом», — с видом отчаянного ухажора так же громко ответил я, отводя ее к самому окну, где под нарядной пальмой в кадке стояло небольшое кресло. Я быстро осмотрел гомонившую сзади толпу. Ничего подозрительного не было. Фуражка Аркатова и пилотка Кружельника мелькнули в толпе, и я увидел, как, прорываясь сквозь нее, мои спутники направились ко мне.

— Зосенька… крепитесь и не сплошайте! Сейчас подойдет Ян… Не волнуйтесь и не погубите дела, — шепнул я, изображая на лице такую страсть, что самому чуть не стало тошно.

— А, вот где вы, товарищ полковник! — проговорил Аркатов, поднося руку к фуражке. Кружельник стоял за ним, глядя на Зосю с таким непроницаемо–спокойным лицом, точно видел ее в первый раз.

— Познакомьтесь, Зося! Капитан Соколов, а это наш новый сержант Семенов, сменивший вашего приятеля Сеоева, — сказал я.

Зося улыбнулась, кивнула и, глядя на меня, что–то негромко сказала по–польски. Изо всей фразы я понял только одно слово «Янек», но как нежно и задушевно прозвучало оно. Кружельник пожал ей руку, поклонился и, делая вид, будто беседует с Аркатовым, так же негромко ответил ей, в то же самое время показывая капитану рукой куда–то в толпу. Ресницы Зоси затрепетали, глаза стали синими–синими и до того детскими, что я замер от восхищения.

Продолжая глядеть на меня, она бросила быстрый взгляд на брата и с непередаваемой нежностью тихо проговорила что–то по–польски.

Я понял, что она вспомнила мать и, вероятно, какой–то эпизод своего детства, на что Кружельник, повернувшись ко мне, негромко ответил:

— Мы опять вернемся домой, сестренка… Мы будем в Варшаве!

Щечки девушки порозовели. Она повернулась ко мне и прошептала:

— Благодарю вас, мой… — не договорив, она крепко сжала мою руку.

Надо было уходить. Наша живописная группа уже привлекала внимание любопытных.

Болтая и пересмеиваясь, мы вышли на площадь. Девушка заторопилась, делая вид, что хочет ехать домой, но я и Аркатов с двух сторон загородили ей путь. Кружельник, посмеиваясь, стоял за нами, и Зося, махнув рукой, сдалась, наконец, на наши уговоры.

— Но только двадцать минут… Иначе мне достанется на орехи, — смеясь, воскликнула она.

Все вышло так естественно и живо, что эта сценка должна была рассеять подозрение тех, кто, возможно, наблюдал за нами. Ухватив девушку за руки, я и Аркатов почти бегом увлекли ее вперед по аллее. Франтоватые иранские бездельники в лакированных ботинках и хлыщи, занимавшиеся тут же у «Пель–Меля» темными торговыми операциями, шутками и смешком проводили нас. «Похищение сабинянки» удалось на славу. Держась за руки, мы втроем шли по аллее, а Кружельник замыкал нашу веселую, смеющуюся группу.

Отойдя довольно далеко от универмага, я взял девушку под руку и, оттеснив делавшего смешные, недовольные гримасы Аркатова, медленно пошел с Зосей.

— Что случилось, моя дорогая девочка? — спросил я.

— Госпожа Барк звонила господину Сайксу, предупредив его о вашем отлете. Многое из разговора я не поняла, так как говорили они главным образом по–русски. Он сейчас же вызвал ее к себе. Полчаса назад к ней заезжал ваш хозяин господин Таги–Заде, не застав ее, он сейчас же уехал, я думаю, что тоже к полковнику.