Медведь и соловей
Шрифт:
«Карачун, — подумала Вася. — Морозко, демон холода. Это смерть. Они найдут меня замерзшей в снегу, как в той сказке».
Она вдохнула и ощутила холод в легких.
— Пусти, — прошептала она. Губы и язык замерзли и не слушались. — Не нужно было спасать меня у дерева, если ты хотел убить меня.
Рука демона опустилась. Она рухнула на снег, сжавшись, задыхаясь.
Он поднялся на ноги.
— Я же не дурак? — сказал он с гневом в голосе. — Что за безумие привело тебя сегодня в лес?
Вася заставила себя встать.
— Я выбрала
Его голос был полон презрения.
— И ты убежала? Проще сбежать от монастыря, чем от Медведя.
Вася посмотрела ему в глаза.
— Я не убежала. Точнее, убежала, но…
Она не могла больше. Она прижалась к лошади, силы кончались. Ее голова кружилась. Лошадь изогнула шею. Запах камня и цветов чуть оживил Васю, она выпрямилась и сжала губы.
Демон холода подошел ближе. Вася вскинула руку, чтобы отогнать его. Но он поймал ее ладонь в варежке своими руками.
— Ну же, — сказал он. — Посмотри на меня, — он снял варежку и прижал ладонь к ее ладони.
Ее тело напряглось, боясь боли, но этого не было. Его ладонь была твердой, холодной, как речной лед, но даже нежной против ее замерзших пальцев.
— Скажи, кто ты, — от его голоса дрожал воздух у ее лица.
— Я… Василиса Петровна, — сказала она.
Он прожигал взглядом ее голову. Она прикусила язык и смотрела на него.
— Что ж, рад знакомству, — сказал демон. Он отпустил ее и отошел. Его голубые глаза искрились. Васе показалось, что он торжествует. — И все же скажи, Василиса Петровна, — добавил он с ноткой насмешки, — зачем ты бродила по темному лесу? Это мой час, только мой.
— Меня отослали бы в монастырь на рассвете, — сказала Вася. — Но мачеха сказала, что этого не будет, если я принесу ей белые весенние цветы. Подснежники.
Демон холода смотрел, а потом рассмеялся. Вася потрясенно взглянула на него и продолжила:
— Меня пытались остановить. Но я убежала. В лес. Я была так напугана, что не могла думать. Я хотела вернуться, но заблудилась. Я увидела изогнутый дуб. И услышала шаги.
— Глупая, — сухо сказал демон. — Не только я — сила в этом лесу. Не стоило покидать очаг.
— Я должна была, — возразила Вася. Тьма мелькала перед глазами. Ее сила угасала. — Они собирались отослать меня в монастырь. Я решила, что лучше замерзнуть в снегу, — ее кожа дрожала. — Это было до того, как я начала замерзать. Это больно.
— Да, — сказал Морозко. — Это так.
— Мертвые ходят, — прошептала Вася. — Домовой пропадет, если я уеду. Моя семья умрет, если отошлет меня. Я не знаю, что делать.
Демон холода молчал.
— Я должна идти домой, — выдавила Вася. — Но я не знаю, где он.
Белая кобылица топнула и тряхнула гривой. Ноги Васи вдруг подкосились, словно она была новорожденным жеребенком.
— На восток от солнца, на запад от луны, — сказал Морозко. — За деревом.
Вася
— Идем, — Морозко добавил. — Тут холодно, — он поймал падающую Васю. Рядом с ними была роща старых елей с переплетенными ветвями. Он подхватил девушку. Ее голова и рука висели, сердце слабо трепетало.
«Это было близко», — кобылица выдохнула горячее дыхание в лицо девушки.
— Да, — ответил Морозко. — Она сильнее, чем я надеялся. Другая умерла бы.
Кобылица фыркнула.
«Тебе не нужно было проверять ее. Медведь уже это сделал. Еще миг, и он получил бы ее первым».
— Не получил, и мы должны радоваться.
«Ты ей расскажешь?» — спросила кобылица.
— Все? — сказал демон. — О медведях и магах, заклинаниях из сапфира и ведьме, потерявшей дочь? Нет, конечно. Я расскажу как можно меньше. Надеюсь, этого хватит.
Кобылица тряхнула гривой, прижала уши, но демон не видел. Он пошел к елям с девушкой на руках. Кобылица вздохнула и последовала за ним.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
23
Дом, что не там
Несколько часов спустя Вася открыла глаза и оказалась на прекрасной кровати. Одеяла были из белой шерсти, тяжелые и мягкие, как снег. Они были расшиты бледно — голубым и желтым, словно снег солнечным январским днем. Столбики кровати и изголовье были изрезаны, словно стволы живых деревьев, и сверху переплетались ветви.
Вася пыталась понять, где она. Вспомнились цветы, она их искала. Зачем? Декабрь. Но ей нужны были цветы.
Охнув, Вася села и запуталась в одеялах.
Она увидела комнату и рухнула на спину, дрожа.
Комната — если кровать была роскошной, комната была странной. Сначала Васе показалось, что она в роще больших деревьев. Высоко виднелось бледное небо. А потом она оказалась в деревянном доме, где потолок был выкрашен в небесно — голубой. Но она не знала, что было на самом деле, от размышлений голова кружилась.
Вася уткнулась лицом в одеяло и решила спать. Она проснется дома с Дуней рядом, и та спросит, приснился ли ей кошмар. Нет, не выйдет. Дуня умерла. Дуня ходила по лесу в ткани, в которой ее похоронили.
Вася думала, но не могла вспомнить… а потом смогла. Мужчины, священник, монастырь. Снег, демон холода, пальцы на ее горле, холод, белая лошадь. Он собирался убить ее. Он спас ей жизнь.
Она пыталась сесть, но лишь запуталась в одеялах сильнее. Она отчаянно прищурилась, но комната не хотела замереть. Наконец, она закрыла глаза и нашла край кровати, рухнув с него. Плечо ударилось об пол. Она, казалось, ощутила влагу, словно упала в снег. Нет, пол был гладким и теплым, как дерево у печи. Показалось, что она услышала треск огня. Она встала, шатаясь. Кто — то снял ее сапоги и чулки. Она отморозила ноги, она видела, что пальцы ног белые и бескровные.