Медведь
Шрифт:
Мы все дружно смеемся. Напряжения больше нет. Но я все же чувствую, как папа сверлит взглядом затылок Михея…
Похоже, у него к нему еще есть вопросы.
71
— Вон там у меня баня, — гордо демонстрирую я свои владения. — Тут сарайчик для всякой всячины. Здесь беседка… будет. Пока только основание.
— Сам все строил?
— Бригаду нанял. Самому некогда.
— А
— Я умею писать код и организовывать бизнес.
— Тоже неплохо, — отзывается мой будущий тесть.
Мы пообедали и я пригласил Юлькиных родителей на экскурсию. И подумываю пригласить их остаться на пару дней. Естественно, я хочу быть с Кошкой только вдвоем! Но чую, что надо поближе познакомиться с будущими родственниками. И расположить их к себе.
— Юль, а где твое кольцо? — внезапно раздается голос моей будущей тещи.
Умеет она задавать нужные вопросы. И замечать детали.
Кошка бледнеет и нервно кусает губы. Мой котенок! Такая впечатлительная! И так трогательно боится родителей и стесняется им врать.
— Оно… там, — растерянно лепечет она. — Сняла, чтобы не потерять.
Да. Оно там. Лежит в кармане. Ждет подходящего момента. И этот момент не за горами. Вот только я до сих пор не уверен в ответе…
То есть, я знаю, что между нами все прекрасно. Мы даже поговорить успели.
И в то же время я вижу, что Юльку подбешивает это всеобщее давление. Получается, что я ее тороплю. Все ее торопят!
Кстати, первым о свадьбе заговорил не я. А ее отец.
А сейчас, пока Юлька с мамой ушли в дом, он берет меня за рукав, тянет в сторону сарая, и предъявляет:
— Юлька беременна?
— Нет, — спокойно отвечаю я.
— А к чему такая спешка со свадьбой?
— Разве это спешка?
— Сколько вы знакомы?
— Ну… полтора месяца.
— Мало, — коротко бросает он.
— А вы сколько были знакомы с Татьяной Ивановной, прежде чем она начала нюхать краску?
Олег Григорьевич бросает на меня быстрый оценивающий взгляд.
— Вижу, ты дерзкий.
— Есть немного. Извините. Не мое дело.
— Дерзость — это неплохо, — задумчиво произносит он. — Вялые хлюпики нам не нужны.
— Вам нужен я!
— Докажи.
— Я нормально зарабатываю, у меня своя компания. Финансовое и прочее благополучие я гарантирую.
— Что ты мне своими деньгами тычешь? Деньги — это еще не все.
— Не все. Кроме того, я молод, здоров, психически устойчив. Вредных привычек не имею. А, главное, — я очень люблю Юлю и хочу сделать ее счастливой.
— А почему торопишься-то так? Боишься, что сбежит?
— Может, и боюсь, — признаюсь я. — Юлька у нас дама непредсказуемая.
— Есть такое дело. Из дома вон сбежала. Я за тот год поседел весь! Уеду, говорит, сама буду жить, мне уже восемнадцать. Я и по-хорошему,
— Есть такое дело, — повторяю я его фразу.
Да… зараза нереально упрямая. Творит, что хочет. Это он еще не знает, как она мне стекла в постель подсыпала. Хотя, если бы узнал причину, сам бы, наверное, меня на битое стекло положил и утрамбовал.
Отец переживает за Юльку. Я это вижу за всей его суровостью. И очень хорошо его понимаю. Я бы на его месте тоже переживал. Столько шакалов вокруг… Но я-то Медведь. А у Кошки с Медведем идеальная совместимость.
— А что это у тебя? — он заглядывает в приоткрытую дверь сарая. — Удочки?
— Ага.
— Тут что, речка есть?
— И речка есть, и рыба в ней водится.
Глаза моего будущего тестя вспыхивают безумным светом. Узнаю этот взгляд… Еще один заядлый рыбак. У меня папаша такой же. Готов сидеть с удочкой на озере дни напролет, забыв обо всем на свете.
— Она червяка боится, — говорит Олег Григорьевич.
И смеется. Юлька, и правда, держится в стороне от банки с накопанными мной червяками.
— Ты мне всегда его насаживал, — говорит отцу Юлька.
А он поворачивается, смотрит на банку с червяками, потом на меня… Я ловлю намек на лету. Беру червяка и насаживаю его на крючок Юлькиной удочки.
Она радостно забрасывает снасти. Мы с Олегом Григорьевичем еще раз встречаемся взглядами. Он одобрительно кивает. Мы оба осознаем всю значимость момента. У нас обоих чуть ли не слезы на глазах.
А Юлька — ни сном, ни духом. Таращится на поплавок, ждет поклевки. А мне, между прочим, только что передали бразды правления!
Честно говоря, не знаю, как бы Юлька отреагировала, если бы поняла, что тут произошло.
— Рыбка, ловись, — шепчет она.
И у нее все время клюет!
Мы с Олегом Григорьевичем стоим, скучаем, а она то и дело таскает рыбешек. И просит меня снимать их с крючка. Потому что трогать их она, видите ли, тоже боится.
— Ну ты просто ведьма! — бурчит ее отец.
— Это заклинание. И оно работает. Сам попробуй!
Он только фыркает в ответ.
Но я слышу, как минут через пять он шепчет:
— Рыбка, ловись!
И у него реально начинает клевать.
А у Юльки перестает. И мы с ней поднимаемся наверх, на крутой обрыв, под которым течет наша извилистая речка. Сидим на траве, обнявшись, смотрим сверху, как радостный Олег Григорьевич таскает рыбу. А Татьяна Ивановна плетет венок из осеннего клевера.
— Я столько о тебе не знаю, — вдруг вздыхает Юлька. — Я даже не знала твою фамилию. А ты мою знал. Откуда?
— У Яны спросил.
— А я не спросила… Не догадалась.