Медвежья кровь

Синякова Елена

Слава богу, в штанах!

В полумраке позднего вечера, к счастью, не было видно ни его поразительных глаз, ни кончиков клыков, которые можно было бы заметить, если подойти к нему близко.

— Разве ты сюда шел не ради собственного удовлетворения? — протянул медведь своим странным низким голосом, по которому я, оказывается, успела соскучиться, а потому постыдно покрылась мурашками, услышав его сейчас.

— А ты кто такой, чтобы говорить со мной так?!

Участковый повысил голос и старался выпрямить спину,

но даже я видела, что он струхнул. Определенно.

И в чем-то его, конечно, можно было понять.

Ведь медведь не останавливался, а продолжал идти прямо на него, настолько мощный и высокий, что любой мужчина из поселка, даже самый сильный и большой, почувствовал бы себя неловко рядом с этим великаном.

— Ты кто такой, я тебя спрашиваю?! — рявкнул мужчина, показывая оружие в своих руках, а медведь остановился в десятке шагов от него, ответив резко и твердо:

— Я ее муж.

Меня просто оглушило!

Я больше не слышала, о чем еще говорили мужчины, и не попыталась даже остановить медведя, когда тот схватил ошалевшего участкового с перекошенным лицом буквально за шкирку и просто выбросил за ограду. Как мешок с мусором.

Он даже не оглянулся на мужчину, который шлепнулся в грязную жижу с весьма характерным шлепком, взвыв от брани и пытаясь подскочить, но безуспешно.

А я смотрела распахнутыми глазами на приближающуюся теперь ко мне мощную фигуру, даже не моргая, слыша только, как продолжает колотиться сердце. От его неожиданного появления.

И слов.

— …Какой еще муж? — только и смогла хрипло выдохнуть я, когда он встал напротив, широко улыбнувшись и не скрывая того, что активно втягивает в себя воздух, прощупывая мои эмоции своим чутким звериным нюхом.

— Большой, волосатый, грязный, очень голодный и очень больной.

Я не смогла сдержать нервный смешок, весьма скептически осматривая медведя и не пытаясь отшатнуться назад, как бы близко он ни стоял.

По поводу большого, волосатого и грязного сомнений не возникало ни капли.

А про голодного и тем более очень больного я бы поспорила, потому что при том, что медведь скитался где-то эти дни, оставшись без медицинского вмешательства с моей весьма скромной стороны, выглядел он, прямо скажем, хорошо.

Я бы даже сказала — куда лучше, чем когда он уходил.

Нашел где-то волшебную пилюлю?

Все это время, что я рассматривала его, медведь молчал и не торопился отходить, словно давал мне время снова свыкнуться с тем, что он рядом.

Только чуть улыбался и протянул в конце концов:

— Думала, что я тебя брошу?

Я демонстративно фыркнула в ответ, глядя в его сиреневые глаза, где зрачок оставался по-прежнему обездвиженным, но взгляд буквально блестел от озорства и лукавости.

Значит, чуда не случилось.

Он по-прежнему не видел.

— Нет. Старалась думать о тебе как можно меньше!

— Но

не получилось? — еще шире улыбнулся медведь, не скрывая своих клыков, а я насупилась, поражаясь тому, что не пытаюсь его прогнать с порога и залепить пощечину, хотя, наверное, должна была это сделать.

— После того, что ты наговорил,— нет!

Он кивнул и проговорил совершенно серьезно:

— Тебе нужно было немного времени, чтобы осмыслить мои слова и принять их.

Ответить медведь мне не дал, просто прошел мимо меня. В дом.

Потрепав при этом псов, которые даже ни разу не тявкнули.

— Предатели! — пробормотала я, глядя на их хвосты, которые ожили и завиляли. Пусть не слишком активно, но уже явно выражая свою симпатию.

— Сегодня готовлю ужин я. Накинь что-нибудь потеплее, и собери пацана. Пусть сидит с нами.

И снова мои глаза округлились, а брови поползли вверх.

Вот это самоуверенность!

— Эй! Ты не слишком много себе позволяешь? — очнувшись, я ринулась за медведем в дом, поспешно захлопнув за собой дверь, но больше не пытаясь ее закрыть, даже если участковый продолжал плеваться отборной бранью, явно не в состоянии выползти из скользкой грязи, чтобы отправиться домой униженным и окончательно отвергнутым.

— Разве мы теперь не одна семья?

— Нет! Ты мне не муж!

— Это всего лишь дело времени, — пожал плечами медведь, направившись прямиком на кухню, но не для того, чтобы проверить наличие еды в кастрюлях.

Он активно работал носом, явно выискивая что-то, и, признаюсь, у меня зашевелились волосы на затылке, когда он безошибочно достал коробку со спичками.

Господи, когда я перестану поражаться тому, КАК он чувствует все на свете, не видя при этом ничего?

— Я не собираюсь быть твоей!

— У тебя нет выхода, Иля, — все так же спокойно и размеренно отозвался медведь, отыскав теперь и стопку дров, которые прихватил с собой, снова направляясь на улицу. — Ты ведь умная девочка и все прекрасно поняла.

Я прошлепала за ним на улицу, словно хвост, только пораженно всплеснув руками:

— Нет, ну вы посмотрите на него!

Он хохотнул, вывалив дрова на землю и неожиданно поворачиваясь ко мне так, что я едва не уперлась носом в его мощную грудь, слыша над собой его голос:

— Видишь?

— Что?

— Ты уже не боишься меня.

Спорить можно было бесконечно.

Проблема была только одна — он был чертовски прав. Как всегда. Потому что чувствовал все, что творилось во мне, наверное, даже лучше, чем я сама, пока я старалась пропускать все свои эмоции через разум.

Я боялась не его.

А того, что должно произойти между нами.

И это я поняла, когда он приблизился еще, касаясь осторожно моего лица, как в тот день, когда уходил в поселок: осторожно, мягко, едва заметно, проговорив тихо и хрипло: