Мефодий Буслаев: другой путь
Шрифт:
Рывок вперед, руки движутся будто бы независимо от меня самого, куда точнее, ловчее и мягче, чем я смог бы в ближайшие годы. Окутанный светом клинок врезался в меч Арея чуть ниже средней части, и я тут же отскочил, уводя в землю ответный удар.
Мечник был куда сильнее и опытнее меня, зато у меня были длинные руки и ловкое телосложение. Из-за этого мне приходилось скакать вокруг мечника, атакуя при каждой возможности и иногда даже без нее - при переходе в оборону я бы проиграл в тот же миг. Покажи наш поединок в кино - и случайный зритель сказал бы, что старый актер не тянет, и юный вытягивает поединок. Но на самом деле все было совершенной
Еще до прибытия комиссионеры обустроили для нас лагерь - куча консерв и два огромных чана питьевой воды. Здесь не имело смысла ставить шатры или палатки - одного конкретного солнца не было, температура всегда была примерно одинаковой, так что обычных пустынных перепадов не было тоже. Так что у нас была только еда, вода и относительно ровная площадка для рубки. Никакая магия здесь не работала, так что обучить ей меня Арей не мог, да и не собирался - все равно в храме ее не будет. Только рубка на мечах по семь-восемь часов в сутки, перемежающаяся общефизическими упражнениями. Это может показаться запредельными нагрузками для двенадцатилетнего парня, и я тоже их такими считал, но... Они были просто предельными. Свет, излучаемый мечом, лечил, восстанавливал психику и стирал стресс. Там, где еще пару месяцев назад я бы давно сдался или зарыдал, теплый свет заставлял встать и продолжить. Впрочем, даже он не был всесилен, и не мог дать мне больше, чем восемь-девять часов тренировок в сутки.
Двести семь часов тренировок, из которых я уже потратил почти сто четыре. Дало ли это эффект? Безусловно. Было ли этого достаточно? Не знаю.
– Что... в этом храме?
– мне было тяжело говорить, но было слишком интересно. Я еще не приближался к белой громаде Храма, почти нависшей над нами, но все-таки хотел подготовится.
Арей, до того молча смотрящий в бесконечные пески, перевел взгляд на меня. Его глаза остановились на моем мече - я снова прижался к ставшему прохладным клинку лбом. Хмыкнув, мечник отвернулся.
– Лабиринт из черных и белых плит. Их десять сотен, каждая - ловушка.
– Арей покачал головой.
– На каких-то придется сражаться, какие-то проскочить. Еще никто не прошел этот лабиринт, и, если бы не пророчество о тебе, о Храме бы забыли.
Понятно. Только вот...
– А кем был создан храм?
– да и вообще, раз 'храм' - значит кому-то там молятся или молились.
Арей вздохнул.
– Он существовал от сотворения мира. До тебя или меня, и просуществует еще столько же.
– понятно. Даже не спрашивать не буду, как появился сам Арей - что-то я сомневаюсь, что биологическим способом.
Повисла тишина.
Так, что я знаю о Храме? Тут не работает никакая магия, в том числе и полетная - стражи света в пролете, как бы иронично это не прозвучало. Телепортироваться нельзя... А мои способности... Да не знаю я. Как я вообще должен проходить лабиринт? На чистой
– А Кво...
– я так и не смог закончить это имя.
– Он бы прошел лабиринт?
Не знаю, кто у них там сильнейший, но раз уж это имя стало нарицательным...
– Он пытался. Трижды.
– Арей задумался.
– Но всякий раз возвращался из срединных земель ни с чем.
Понятно. Если не смог и владыка тьмы в полной силе... Но пророчество говорит, что я смогу. И непонятно почему - ведь кто он, и кто я. Кстати, раз уж выдалась возможность...
– Насколько силен он был?
– с одной стороны - сотни тысяч эйдосов в дархе. С другой - его убили восемь диверсантов света. Да, златокрылых. Да, крайне опытных. Но - всего восемь. И среди них не было величайшего стража света, если он вообще существует.
Арей усмехнулся.
– Кводнон?
– его лицо выражало мрачную усмешку, в которой сочеталось ненависть и признание.
– Крайне силен. Сильнее, чем ты можешь себе представить, - он покачал головой.
– Мы пошли за ним в том числе и поэтому.
Голос мечника был задумчив и наполнен желчью. Это были дела времен настолько давних, что мне было даже страшно подсчитать.
– Арей, а вас смогли бы убить восемь златокрылых?
– не знаю почему, но меня мучил этот вопрос. Он казался крайне важным - и изумрудные искры, вспыхивающие перед глазами, только разжигали интерес.
– Пусть даже посреди ночи.
Это звучало особенно странно. Ночь - время стражей мрака, время, в которую они обретают особую силу.
Арей рассмеялся.
– Так вот что тебя интересует...
– мечник внимательно посмотрел на меня.
– Меф, Кводнона убили златокрылые во время вылазки. Никто не понимает, как это произошло, но это так.
Понятно. Точнее, ничего не понятно.
Ну да ладно, не время об этом думать. У меня осталось... Триста сорок пять часов? Мало. Чертовски мало. Это странно - знать, что тебе, вполне возможно, осталось жить совсем немного. Очень близко к тому, что чувствовали мои пациенты, наверное.
Я прикоснулся к мечу, отозвавшегося на прикосновение новым ободряющим потоком света. Золотистый металл в рукояти очень сильно напоминал что-то, но я не понимал, что именно. А кроме того... Свет будил воспоминания. Болезненные, невероятные, запретные воспоминания
Тихие звуки флейты. Бело-золотые волосы, уложенные в хвосты, взлетающие от малейшего дуновения ветра
Хватит! Этого нет!
Я дернулся, и сжал пульсирующую голову руками. На меня снова накатывал жар, а изумрудные искры сияли перед глазами.
***
Этот день наступил незаметно. Только вчера Арей гонял меня по площадке, выбивая усталостью из головы ненужные мысли, но проходит несколько часов - и вот мы уже стоим перед аркой из песчаника, и в меня упирается взгляд резко остановившегося Арея.
– Вы не пойдете дальше?
– я ожидал, что он проводит меня хотя бы до ворот храма, но тут идти еще ровно три километра.
Мужчина покачал головой.
– Меня попросили подождать тут, - я кивнул, обернувшись. Этого следовало ожидать от подобного места.
Я чувствовал себя странно - мне было страшно, но одновременно с тем я постепенно переставал ощущать тело. За этот месяц я впитал в себя эти пески, этот белый свет, и чувство бесконечной правильности происходящего уже не отпускало. Все верно - это мое испытание, и его пройду только я - и только один.