Мегафон
Шрифт:
В первую минуту новоиспеченный член Конгресса испытал чувство сильнейшей досады. Почему, в самом деле, этот запоздавший пассажир не мог выбрать себе другого места, а уселся именно рядом с ним? Этот желтолицый, пожалуй, еще пустится в разговоры!
Немного погодя, когда моторы заработали быстрее и воздушное такси двинулось по стартовой дорожке, Каридиус забыл о своем соседе. Он весь отдался захватывающему моменту, когда самолет отрывается от земли и аэродром, летное поле, окаймляющие его деревья и дома — все вместе с нормальными
Каридиус импульсивно повернулся к своему соседу:
— Какая замечательная штука — аэроплан! Ковер-самолет Аладина… стал на него и взвился ввысь…
Желтолицый человек кивнул головой и ответил на очень правильном английском языке:
— Легенды и сказки… это отражение людей… человечества… в некоем зеркале. То, что представляется прошлым, на самом деле есть будущее.
Каридиусу понравилось образное сравнение:
— Приятно думать, что раньше всех люди научились летать в Америке.
— Дважды, — улыбнулся желтолицый. — Это, вероятно, объясняется свойствами воздуха в Новом Свете.
Каридиус улыбнулся.
— Почему дважды?
— Я слыхал, что народ майя первый изобрел самолет без мотора… планеры.
— Майя… я этого не знал… кто вам сказал?
— Американские археологи… В Центральной Америке.
— Вы там были?
— Я полетел туда однажды, чтобы провести воскресенье, но очень кусались комары, и я поспешил вернуться, — узкие черные глаза пассажира весело блеснули.
— Вы полетели для развлечения или по делу?
— Для развлечения. Дела я бы не бросил из-за комаров. Принял бы хинин — и только.
Приветливость и мягкий юмор невысокого желтолицего соседа понравились Каридиусу, и он сразу почувствовал себя с ним на дружеской ноге. Да и высота, на которой они находились, освобождала от лишних церемоний.
— В Центральной Америке можно делать большие дела.
— Это почему?
— Испано-американцы падки до ювелирных изделий, антикварных вещей и предметов искусства.
Сосед Каридиуса улыбнулся и достал визитную карточку.
— Я не занимаюсь ювелирными изделиями… Я имею дело с машинами, взрывчатыми веществами, паровыми экскаваторами.
Каридиус почувствовал, что его национальная честь задета.
— Неужели вы продаете в Америке взрывчатые вещества и паровые экскаваторы, изготовленные в Японии?
— О нет, я покупаю.
— А, покупаете! — воскликнул Каридиус и, как истый американец, почувствовал прилив симпатии к своему спутнику. Взглянув на карточку, которую держал в руке, он прочел:
СИОКЕ И К°
Горные работы
ГИРИН, МАНЬЧЖОУ-ГО
Каридиус вынул собственную визитную
— Я первый раз прилетел сегодня в Вашингтон, — пояснил он и про себя решил, что надо непременно заказать новые визитные карточки.
— А! — воскликнул сосед, почтительно наклонив гладкую иссиня-черную голову.
Такое действие двух приписанных букв приятно удивило Каридиуса. Ему впервые пришло в голову, что в глазах иностранца звание члена Конгресса Соединенных Штатов может быть почетным.
— Так, значит, вы ездите к нам в качестве покупателя, — заметил Каридиус, возобновляя разговор. Тут ему вспомнился Джим Эссери и его взрывчатое вещество. Он уже открыл было рот, чтобы сказать об изобретателе, но передумал и спросил:
— Каша компания, повидимому, занимается делами в Маньчжоу-Го?
— Да, — с довольным видом кивнул головой сосед.
Тогда Каридиуса осенила мысль, что, как член Конгресса, он должен пользоваться всяким случаем, чтобы получить информацию о положении на Востоке.
— Как вы думаете, какое влияние оказывает на Маньчжоу-Го коммунистическое соседство?
— Никакого, — спокойно отозвался мистер Кумата.
— А если коммунизм будет развиваться?
— Маньчжоу-Го — это Япония. Япония перенаселена, Германия и Италия тоже. В стране, где народ задыхается от тесноты, не может быть коммунизма. Экспансии больше способствует режим — как он у вас называется? — абсолютной монархии. Народ должен выбирать форму правления, жизненно необходимую для него. Демократия, личная свобода — все это роскошь, которую может позволить себе лишь народ с обширной территорией… А что вы хотели мне только что сказать?
Достопочтенный Генри Ли Каридиус вдруг понял, что мистер Кумата привел эту выдержку из своей личной «политической экономии», совсем не думая о том, что говорил. На самом деле его мысли были заняты тем, чего он, Каридиус, не сказал.
— Что же это я хотел вам сказать? — улыбаясь, переспросил он и стал припоминать ход разговора.
— Вы мне сказали, что я выступаю здесь в качестве покупателя.
— Я вам это сказал? Но это вы и без того знали!
— Да, конечно, Но когда вы сказали: «Значит, вы ездите к нам как покупатель», вы о чем-то вспомнили.
— А-а! — воскликнул Каридиус, внезапно вспомнив.
— Вот-вот!
— Я просто вспомнил одного своего приятеля, некоего мистера Эссери, который изобрел новое взрывчатое вещество… Ведь вы сказали, что интересуетесь взрывчатыми веществами?
— Ну, и что же?
— Но я промолчал, так как тут же подумал, что это не коммерческий товар.
— А! Понимаю. Очень жаль.
— Конечно, в таком виде оно не может интересовать вашу фирму.
— Навряд ли! А может быть, он согласится видоизменить его, сделать что-нибудь подходящее для нас?