Механическая принцесса

Клэр Кассандра

У ее ног припал к полу Чёрч, серо-голубая шерстка взъерошена, в глазах застыла ярость.

На шее кота был завязан пышный бант, на конце которого болтался свернутый в трубочку листочек бумаги. Тесса нагнулась, почесала Чёрча за ушком и развязала бант. Кот, не теряя ни секунды, скрылся за углом коридора.

Развернув бумагу, Тесса прочла ее. Знакомым почерком с завитушками в ней было написано:

Встретимся в музыкальной комнате. Дж.

– Здесь ничего нет, –

сказал Габриэль.

Они с Гидеоном находились в гостиной. Шторы были задернуты, и если бы не колдовской свет, в комнате стояла бы кромешная темнота. Габриэль пробегал глазами разложенную на столе переписку Шарлотты.

– Как это ничего? – спросил Гидеон, стоявший на страже у дверей. – Там же куча писем. В одном из них, должно быть…

– Ни возмутительного, ни скандального, ни даже интересного – ничего, – пожал плечами Габриэль. – Да, есть письма из Идриса, от ее дядюшки, у него, похоже, подагра.

– Замечательно, – пробормотал Гидеон.

– Что же они вообразили? – Габриэль взял в руки пачку писем и потряс ею. – Что Шарлотта причастна к каким-то темным делам? Что она собирается предать Конклав и Совет? Если бы мы знали, в чем ее подозревают, можно было бы убедить их в ее невиновности.

– И если бы Консул Вейланд только того и желал – убедиться в ее невиновности, – сказал Гидеон. – Но, похоже, он просто хочет ее на чем-то поймать. Он или те, кто руководит им, члены Совета. Дай-ка мне вон то письмо.

– От дядюшки? – засомневался Габриэль, но все ж протянул письмо.

Гидеон склонился над столом, взял перо и в свете колдовского огня стал сочинять послание Консулу.

В тот момент, когда он подул на чернила, чтобы те побыстрее высохли, дверь в гостиную распахнулась. Гидеон испуганно выпрямился. Комнату залило желтоватое сияние, намного ярче колдовского огня. Габриэль прикрыл глаза рукой и заморгал. В голову пришла запоздалая мысль, что перед визитом сюда надо было нанести Руну ночного видения. Вообще-то он думал об этом, но руны сходят не сразу и могли вызвать вопросы. Пока его глаза привыкали к свету, Гидеон ошеломленно воскликнул:

– Софи!

– Мистер Лайтвуд, я же просила вас не называть меня так, – холодно произнесла девушка.

Зрение Габриэля восстановилось, и он увидел, что Софи стоит в дверном проеме, держа в руках зажженную лампу. Когда она увидела Габриэля, все еще державшего в руке пачку писем, глаза ее сузились.

– Вы… Это что, письма миссис Бранвелл?

Габриэль поспешно положил пачку на стол:

– Я… мы…

– Вы что, читали ее переписку? – в ярости спросила Софи, в эту минуту напоминавшая Ангела-мстителя.

Габриэль бросил на брата быстрый взгляд, но Гидеон словно язык проглотил.

Насколько было известно Габриэлю, за всю свою жизнь брат ни разу не взглянул дважды в сторону какой-нибудь Сумеречной охотницы. Но на эту примитивную, лицо которой покрывали

шрамы, он смотрел так, будто она была утренней звездой. Факт необъяснимый, но вместе с тем и неоспоримый. На лице Гидеона был написан ужас от того, что его добрая репутация рушилась прямо на глазах.

– Да, – сказал Габриэль, – мы действительно просматривали ее переписку.

Софи отступила на шаг назад:

– Я немедленно схожу за миссис Бранвелл…

– Нет. – Габриэль протянул руку, чтобы удержать ее. – Подождите. Вы нас неправильно поняли.

И он все рассказал ей: об угрозах Консула, о требовании шпионить за Шарлоттой и о придуманном ими способе решения этой проблемы.

– Мы даже не думали сообщать ему истинное содержание писем. Мы хотели защитить ее.

На лице Софи сохранялось подозрительное выражение.

– Почему я должна вам верить, мистер Лайтвуд?

– Мисс Коллинз, – наконец заговорил Гидеон, – я знаю, что после той дурацкой истории с булочками вы обо мне не самого высокого мнения, но, прошу вас, поверьте, я не собирался злоупотреблять доверием, которое Шарлотта оказала мне, и уж тем более не собирался платить предательством за ее доброту.

На мгновение застыв в нерешительности, Софи опустила глаза:

– Сожалею, мистер Лайтвуд, мне очень хотелосьбы поверить вам, но преданность миссис Бранвелл для меня превыше всего.

Габриэль схватил со стола написанное братом письмо.

– Мисс Коллинз, – воскликнул он. – Прочтите это. Если после этого вы по-прежнему захотите привести сюда миссис Бранвелл, удерживать мы вас не будем.

Софи посмотрела на Гидеона, затем кивнула, подошла к столу, поставила лампу, взяла письмо и стала читать вслух.

* * *

Консулу Джошуа Вейланду

от Гидеона и Габриэля Лайтвудов

Милостивый государь!

Попросив нас следить за перепиской миссис Бранвелл с Идрисом, вы, по обыкновению, проявили величайшую мудрость. Просмотрев тайком ее корреспонденцию, мы установили, что она с завидной регулярностью общается со своим двоюродным дядюшкой Родериком Фэйрчайлдом.

Содержание этих писем разочаровало бы вас. Во всяком случае, мы в значительной степени разуверились в представительницах прекрасного пола после их прочтения.

Миссис Бранвелл демонстрирует бесчеловечное, недостойное женщины отношение к мучительным болезням старика. Для лечения подагры она советует ему делать компрессы из водки, в открытую смеется над донимающей его водянкой и не обращает ни малейшего внимания на жалобы Родерика о том, что в ушах у него собирается какое-то подозрительное вещество.