Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм
Шрифт:
Тогда Байтан повторил его, также, жестами. Такой способ общения был необычным, но довольно занимательным, так что Анак забыл о былом недовольстве и за новыми жестами земляного тирея наблюдал уже с большим интересом.
— ЛАЗАРИС. — Это, наверное, имя, решил Байтан. Хотя называть только имя без нуонов было, конечно, очень невежливо. Впрочем, что взять с глупых варваров третьего континента.
— ФАУСТ. РОНДА. МАР. — Представил земляной тирей своих спутников, после чего началась очередная пантомима. На этот раз, правда, Байтан был готов и понял смысл почти сразу. «Мы хотим с вами дружить». Ну или что-то в этом духе. Что же, такой диалог Анак приветствовал. Варвары или не варвары, запрет или не запрет, но если уж они сами тут появились,
Однако продолжить такой занимательный диалог ему не дали. Сибби Борса Анак Крахам и Сибби Апичи Чсам Луон прибыли со своими киапами и тут же начали вносить в уже более-менее успокоившуюся ситуацию абсолютно лишний и бессмысленный хаос. И если Крахам был просто не слишком приятным в общении, с чем Байтан был готов мириться, то вот Луот, попавший в эту экспедицию «по рекомендации», а на деле просто отмазанный отцом от службы в горах Пнома, был просто невыносим. Ну почему это должны были быть именно они? Хорошо еще что воздух на них обоих действовал также негативно, так что долго и много говорить они не могли, иначе Байтан точно сошел бы с ума.
— Почему земляные тиреи не пойманы!? — Крахам с ходу взял муока за рога, явно не настроенный ни на переговоры, ни на хоть сколько-нибудь мирное разрешение ситуации.
— Подождите, не стоит так напирать на Байтана, может быть у него есть веские причины оставить этим дикарям свободу и он нам их сейчас озвучит. — Елейным голосом (и как ему это на воздухе удается?) проворковал Луот.
«Хочешь чтобы я озвучил!? Ты — малохольный Чсам, бестолковый папенькин сынок, с которым я на волевом задании вынужден разговаривать как с равным! В доме своего отца будешь бравировать статусом Апичи, а здесь он ни черта не стоит. Ты должен быть благодарен уже за то, что тебе не приходится подыхать от холода в Пноме, так что закрой пасть и стой смирно! Достаточная для тебя причина!?» — О, как Байтану хотелось высказать все это и еще много чего сверху Луоту прямо в лицо, но даже если сейчас для него и не было бы никаких последствий, то по возвращении отец сосунка превратил бы его жизнь в ад. Так что приходилось терпеть. Терпеть и надеяться, что на очередной вылазке за монстрами этого Чсама схарчит какой-нибудь особенно голодный экземпляр. Случись так, Байтан не пожалел бы сил, нашел это чудище и искренне поблагодарил.
— Они безоружны, не проявляют агрессии, не убегают и, как я уже успел выяснить, — горло нещадно саднило, но Байтан постарался сделать на этих словах как можно больший акцент. — Они хотят мирных переговоров и сосуществования.
— Переговоры?
— С ними?
Несмотря на одинаковое недоумение, на лицах Крахама и Луота отразились совершенно разные эмоции. Первого, похоже, забавляла сама идея ведения равных переговоров с варварами и дикарями. Второй же просто брезговал, в худшем смысле этого слова. И Байтан уже приготовился к тому, что предложенная этим Лазарисом дружба закончится, не успев начаться, однако в следующий момент он почувствовал, как со стороны спящего Ка к ним движется еще один отряд. За новыми образцами для лаборатории сегодня отправлялся Кмау и, очевидно, это был именно он. Внутренне улыбнувшись самой ехидной улыбкой из возможных, Байтан, больше ни слова не говоря, принялся просто ждать. Все равно без его согласия эта парочка ничего не сможет предпринять.
Сибби Найан Анак Кмау был тем, кого Байтан безмерно уважал и фразу: «Мы с ним старые друзья» — говорил с нескрываемой гордостью. Старый тирей был предельно честен, справедлив и неподкупен, а статус Найана, вкупе с заслуженным за долгие годы службы авторитетом, позволял ему не бояться даже отца Луота. И уж он-то, как никто другой, сможет разрешить
— Вернулся как только узнал, — даже не здороваясь, начал Кмау, с изумлением разглядывая чужаков, которые, все чаще переглядываясь, все-таки продолжали честно стоять на месте, ожидая решения тиреев.
— Найан, — несмотря на то, что они все находились на полевом задании, Крахам продолжал при встрече с Кмау кланяться и обращаться к нему по нуону. Что невероятно злило Луота, к которому Борса обращался всегда лишь по имени. И сейчас наблюдать перекошенное лицо мальчишки было для Байтана огромным удовольствием.
— Крахам, хватит. — Будь они в комплексе, Кмау закатил бы очередную лекцию, но старому тирею на воздухе было еще сложнее, чем остальным, так что он просто неодобрительно покачал головой. — Кто первый? — Вопрос был сформулирован не слишком точно, но, опять же, приходилось делать скидку на возраст и соответствующие трудности, к тому же все трое и так прекрасно поняли, о чем идет речь.
— Я был первым, прибывшим на место, — победно улыбаясь, ответил Байтан. В присутствии Кмау давить на него никто не посмеет.
— И они?
— Языка, конечно, не знают, но тому, что с белым мехом на голове, вполне доступно удалось объяснить, что они желают мирных переговоров и дружбы. — По возвращении в комплекс Байтан пообещал себе поход в лазарет за порцией жабьего масла, так много на воздухе он не говорил уже больше года. К сожалению вопрос требовалось решать вне комплекса.
— Дружить с ними? — Поморщился Луот, но, поймав на себе скептический взгляд Кмау, захлопнул рот с такой силой, что клацнули зубы.
— Как объяснить? — Взгляд старого вояки вновь переместился на Байтана.
— Жестами рук и мимикой.
— Интересно… — взглядом спросив разрешения, Кмау прошел мимо троицы Анаков и приблизился к земляным тиреям.
.
Как Лаз и опасался, о людях тут явно знали и отношение к человечеству не было однозначно положительным. Если первый маг был настроен либерально, то вот от парочки его коллег по цеху, прибывших несколькими минутами после, за версту несло недружелюбием. Особенно тот, что, по представлениям Лаза о возрасте рыболюдов, был помоложе. Этот бросал на их компанию такие взгляды, от которых у самого Лаза, а скорее всего и Фауста с Маром, начинали дико чесаться кулаки. Ждать от него чего-то хорошего точно не стоило и, к сожалению, первый «хороший» рыболюд по имени Бай Тан явно оказался в меньшинстве.
Однако когда к троим магам присоединился четвертый, явившийся не от купола, и откуда-то с севера, судя по всему поспешивший с операции по захвату подопытных, ситуация резко изменилась. Новичок точно был стар, это было видно даже тому, кто не прожил неделю в куполе, наблюдая за рыболюдами. Его кожа посерела, плавники на руках и ногах как-то ссохлись, а узор на голове был настолько витиеватым, что его вряд ли удалось бы повторить даже профессиональному художнику. Эту деталь Лаз подметил довольно быстро: с возрастом у рыболюдов этот рисунок становился все более сложным и запутанным, словно кольца у дерева, нарастающие с каждым годом.
И появление этого старого рыболюда резко поменяло ситуацию снова в пользу Бай Тана. Судя по всему, он обладал очень большим авторитетом даже среди равных себе магов. Лаз сейчас очень жалел, что не уделил изучению этой пятерки побольше времени, больше занимаясь исследованием быта и каких-то странных заскоков водного народа. Знал бы, как реагировать на того или иного мага. Хорошо еще что им повезло и первым их «встретить» прибыл Бай Тан, а если бы это был кто-то их этой парочки?
Между тем, обменявшись с остальными лишь парой слов, старый рыболюд вышел вперед и изучающим взглядом окинул компанию людей. Лаз, уже ожидавший чего-то подобного, снова сделал шаг вперед и представил вначале себя, а потом своих спутников. На лице рыболюда вначале отразилось удивление, но потом он, широко улыбнувшись, приложил руку к груди.