Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм
Шрифт:
— Кмау.
Все предыдущие жесты были повторены, однако на этот раз Лаз, повинуясь внезапному порыву, сложив руки вместе, оставил их так, протянув вперед, к старому рыболюду. Несколько секунд царило молчание, однако затем, под явно протестующие возгласы парочки противников людей и очевидно одобряющие слова Бай Тана, Кмау поднял руки и сложил в точно таком же жесте. Ронда впервые за последние десять минут глубоко выдохнула, Мар рассмеялся, наполовину радостно, наполовину нервно, а Фауст, Лаз мог сказать это даже не оборачиваясь, широко улыбнулся своей фирменной улыбкой. Первый контакт двух рас и народов, одновременно таких разных и таких похожих, прошел успешно.
Глава 21
Переговоры
Однако внутрь комплекса их было решено не пускать, несмотря на временно установившийся мир, тиреи чужакам не доверяли. Варвары или не варвары, но какой-нибудь коварный план мог быть у любого. Там что Байтан, невероятно довольный тем, что ему не придется фактически ничего говорить, ведь общение будет происходить с помощью жестов, сопровождаемый Крахамом и Свраем (выбор был сделан с помощью жребия, так что жаловаться было не на что), уже был готов усесться с земляными тиреями за метафорический стол переговоров.
На самом же деле никакого стола не было, а был очищен от травы участок поля, на котором собственно двум сторонам и предстояло общаться. Несмотря на то, что с помощью магии можно было создать тот же стол и вдоволь стульев, Крахам и Луот, так и не переменившие своего отношения, потребовали этого не делать и вообще не демонстрировать чужакам магию Кетании без крайней необходимости. Когда это предложение было выдвинуто, Байтан уже был готов рассмеяться этой парочке в лицо, но Кмау после секундного размышления кивнул. Несмотря на то, что старый тирей поддержал идею мира и дружбы, как бывалый вояка он всегда старался оставаться в максимально выгодных по отношению к потенциальному врагу условиях.
Трое тиреев и четверо людей стояли друг напротив друга и с интересом рассматривали своих сегодняшних оппонентов. Тиреи дивились покрывающему головы людей меху, непонятным отросткам, закрывавшим слуховые отверстия, маленькому росту и бессмысленно мешковатой одежде, люди в свою очередь удивлялись сине-зеленой коже, плавникам, чисто-черным поблескивающим на солнце глазам, акульим зубам и плотно сомкнутым сейчас щелям жабр. Ну, если точнее, то удивлялись только трое из четверых, Лаз к внешнему облику рыболюдей уже привык.
Куда больше его сейчас заботила линия грядущих переговоров. Судя по всему, говорить с ними будет тот рыболюд, что стоит по центру, и это было хорошо, потому что именно он был первым, кто их встретил и именно он судя по всему относился к людям с наибольшей благосклонностью. Второй член делегации, то ли просто сопровождающий, то ли советник, то ли еще что, был тем, кто с самого начала показал свое негативное отношение к гостям. Последний же являлся и последним магом в куполе, не явившимся в самый первый раз, но судя по его безразличному взгляду, к происходящему в целом и к ним четверым в частности он был сравнительно нейтрален. Итого, если говорить языком выборов: один «за», один «против» и один «воздержался». Расклад, очевидно, не лучший и не худший, впрочем, Лазу этого было вполне достаточно.
Главной его целью на сегодня было дать этой троице понять, как можно более аккуратно и дипломатично, что они не пленники и переговоры будут вести лишь на равных с рыболюдьми. На самом деле, Лаз предполагал, что ни один из пятерых магов не обладает очень высокой силой души, максимум на уровне человеческого высокого потенциала, что означало, что даже у Ронды, а тем более у него самого заклинания должны быть куда сильнее. Вот только всегда
«Мы. Вы. Дружба.» — для начала он решил закрепить успех предыдущей «встречи». Рыболюди переглянулись, но, судя по всему, вести переговоры и правда был уполномочен лишь один, поскольку советоваться со своими спутниками он явно не собирался. Уже знакомый жест сомкнутых рук стал отличным началом.
«Мы. Вам (руки от груди вперед, словно движение в брассе). Вы. Нам (обратное движение).» — вроде бы ничего сложного, рыболюди должны были понять.
Уполномоченный представитель в лице Бай Тана, немного подумав, показал сначала на купол, потом на себя и своих товарищей, а потом с недоуменным видом обвел рукой Лаза и компанию. Посыл был очевиден: «Что мы вам можем дать я понимаю, но что вы можете нам предложить?» — именно то, чего Лаз и хотел.
«Вы. Смотрите.» — Форму рыболюда он создал еще в первый же день своего пребывания в куполе, скопировав того самого солдата, на котором приехал в лазарет. Оставалось лишь внести несколько индивидуальных штрихов.
Когда земляного тирея, что вел с ними переговоры, окутал странный черный дым, Байтан сильно напрягся. Да, он очень надеялся на положительное завершение этих переговоров и хотел получше узнать этих существ, таких одновременно похожих и непохожих на них самих. Однако сложившиеся за многие годы предубеждения и стереотипы в отношении этой расы не давали ему довериться им окончательно. И как бы его разум не желал отринуть эти клише и взглянуть на четверых разумных перед ними объективно и беспристрастно, в душе какой-то противный голосок постоянно твердил: «Не верь этим варварам, они опасны!» Может быть это и не было плохо, ведь это означало, что он никогда не потеряет бдительности. И Байтан, как ему казалось, был готов совершенно ко всему, что может последовать за этим густым туманом. Как же сильно он ошибался.
Кокон черного дыма медленно вырос и расширился, а когда лопнул, на троих тиреев вместо бледного, маленького, покрытого белым мехом подобия смотрел уже самый настоящий, безо всяких сомнений настоящий тирей. И пусть его кожа была слишком светлой, светлее даже чем у женщин, пусть вместо обычного плавательного костюма или доспеха на нем была все та же человеческая мешковатая одежда, пусть у него не было полагающегося каждому жителю комплекса амулета, это не имело никакого значения.
Грубый и простоватый Борса Крахам в совершенном шоке сложил руки над жабрами в молитве морскому богу. Сврай, вечный скептик и зануда, не заметил как его рот приоткрылся, показывая три вырванных нижних зуба — позорный символ предательства, что он всегда старательно скрывал. Сам же Байтан, от неожиданности позабыв структуры всех заклинаний вместе с правилами ведения переговоров, сделал несколько шагов вперед, к непонятно откуда появившемуся собрату, прежде чем смог прийти в себя и, смущенно покачав головой, вернуться обратно. Между тем фигуру белого тирея снова окутал густой туман, а через секунду на его месте уже вновь стоял тот земляной тирей с широкой улыбкой во все лицо.
Байтану стоило колоссальных усилий сохранить спокойствие и, ни разу не дрогнувшими руками (за что по возвращении он пообещал себе целую канистру жабьего масла) показать свой вопрос.
.
Эффект был произведен шикарный. Лаз, для которого магия трансформации уже давно стала естественной словно дыхание, поначалу даже не понял, почему эти трое были настолько удивлены. Однако потом он представил, что было бы, если бы нечто подобное он увидел на Земле, в бытность свою Семеном Лебедевым. Может быть рыболюди и владели магией, но подобные вещи вероятнее всего для них были столь же удивительными, сколь и для землян.