Мелиан. Охота Дикой Кошки

Грас Мария

сердца.

Я с отвращением содрала с себя опостылевшую маску и подставила лицо прохладному ночному

воздуху, наполнявшему комнату. Показалось, что вода в бассейне зажурчала громче, словно

соблазняя если не умыться, то хотя бы окунуться. Искушение было велико, и я едва не кинулась к

каменной чаше. Всё тело загудело и заныло, яростно зудя под застарелым слоем пота, смешанным

с грязью. Во что превратились волосы, думать не хотелось.

За всё время, что минуло с момента

ухода из Омнии, мне удалось сполоснуться только один раз и

то наспех. О том, чтобы принять предложение мейстера воспользоваться монастырской купальней

наравне с остальными паломниками, речи, разумеется, вообще быть не могло. Тогда северянин

наплёл что-то про обет немого брата не мыться до исцеления. Это прозвучало достаточно

убедительно, но в глазах стоящего рядом Шомаса мелькнул огонёк брезгливости. "Грязные

отсталые северяне", - ручаюсь, в тот момент он так и подумал.

На подавление этого порыва ушло по-настоящему хэллево усилие. Из разговора мейстера Генара и

Гвендона я сделала вывод, что с водой из этого бассейна явно что-то нечисто. Что именно,

проверять на собственной шкуре не хотелось. Стараясь отвлечься, я принялась яростно растирать

ноги. Онемение отхлынуло, оставив на память мириады крошечных невидимых жучков, бегающих

под кожей. Я не обращала на них внимания; гораздо больше меня заботило наступление утра.

Интересно, есть ли у местных старожил традиция делать обход монастырских построек после

восхода солнца? Если да, то стоит придумать убедительную отговорку, объясняющую моё

появление тут с учётом того, что вслух её высказать нельзя. Или северянин всё же вспомнит о

моём намерении наведаться сюда и освободит с утра пораньше?

Плавное течение мыслей дрогнуло и сбилось, превратившись в сумбур. Спина покрылась колючими

мурашками. Я непроизвольно сжалась. Позвоночник пронзило знакомое ощущение следящего

взгляда, очень сильное, словно каждый камень в стене неожиданно прозрел и открыл глаз,

обращённый в мою сторону.

"Опять ты, Сокол?" - хотела выкрикнуть я, но голос не шёл. Горло сжалось, выдавив сдавленное

шипение. Ледяные щупальца обуявшего тело страха впились глубоко под рёбра. Я прижалась

боком к стене, надеясь, что всё закончится быстро. Хотелось крепко-крепко зажмуриться, но под

веки словно воткнули распорки.

Над головой прокатился шумный вздох. Откуда-то пришла твёрдая уверенность – я здесь уже не

одна. Кто-то появился там, за массивом щита, закрывающим обзор. Этот кто-то бродил по пустому

помещению и, едва уловимо дыша, вынюхивал меня. Песок жалобно поскрипывал под тяжестью

шагов, то приближающихся к "моей" статуе, то удаляющихся прочь. Я сама уподобилась камню,

невидящим

взглядом уставившись в светлую поверхность своего укрытия, боясь выглянуть за него.

Боясь того, что могу там увидеть.

Шлёп-шлёп-шлёп.

Я мысленно перенеслась в глубокое детство. Иногда, проснувшись посреди долгой коннемарской

ночи, я лежала, уставившись в тёмную стену и слушая, как невдалеке море бьётся об острые

скалы. Порой в этом шуме слышалось протяжное низкое гудение. "Это охотничий рог Эниоха", -

245

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

говорила мать поутру.

Шлёп-шлёп-шлёп.

То ближе, то дальше.

Может быть, я схожу с ума? Это объяснило бы все кошмарные видения во сне и наяву. Может быть,

и нет никакого Призрака, а мне уготована прямая дорога в приют при храме Лиркии(188)?

Усталость навалилась на плечи, вынуждая, соблазняя, уговаривая лечь и немного передохнуть.

Со стороны бассейна донёсся громкий всплеск.

Это оказалось последней каплей, пробившей брешь в одурманенном состоянии. Веки сами накрыли

зудящие от недостатка влаги глаза, и я изо всех сил вжалась в стену. Понимание того, что камень

нагревается от соприкосновения с телом уж слишком быстро, пришло не сразу. Сначала тепло

было незаметным, как от нагретого солнцем валуна. Но жар быстро нарастал, пока не опалил бок и

плечо, заставив резко отпрянуть.

Усталость мгновенно испарилась утренней росой на ярком солнце, а я недоумённо уставилась на

стену. На вид камень, как камень, а вот на ощупь... Я отдёрнула руку, коснувшись раскалённой, как

жаровня, поверхности. Стена уже не была твёрдой. Она пружинила под пальцами, смахивая на

густое желе. Спустя несколько ударов сердца на том месте, где я дотрагивалась до неё,

образовалось крохотное отверстие, затянутое тенью. Оно росло и ширилось на глазах, пока не

превратилось в прямоугольный проём, протянувшийся почти до потолка. Оттуда пахнуло плесенью

и чем-то сладковато-гнилым, невыносимо отвратительным, но страшно знакомым. Забыв о

невидимом "соседе" и затёкших ногах, я медленно поднялась и постояла немного, не решаясь

шагнуть во тьму. Что-то настойчиво нашептывало: иди туда, не мешкай, там то, что ты ищешь! От

колодца тебя отделяет несколько шагов, так какого Хэлля медлишь?

Темнота не пугала, пусть и почти абсолютная. Перед лицом клубилось непроницаемое нечто,

поглощающее рассеянный серый свет, царящий в помещении. Я опасалась куда более

приземленной вещи: кто знает, что ждёт там? А ну, как прямо за порогом твёрдая земля