Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
Коннар забрал медальон и потёр надпись пальцем, будто сомневаясь в её подлинности.
275
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
– Было бы забавно столкнуться там со святошей, - саркастически хмыкнул он. Камень полетел
обратно ко мне, но на этот раз я не сумела его поймать, и самоцвет упал в песок.
– Тогда тебе
пришлось бы придумать историю позаковыристее, чем сопливая сказка
– Интересно, что мейстер там делал?
– вслух подумала я, подбирая медальон. Коннар повёл плечом
и мрачно усмехнулся:
– Он тебе уже не расскажет. Мертвецы – ребята не из болтливых.
"А может, и расскажет", - рассеянно подумала я, вытаскивая два камня из общей связки.
– "Кто
знает, какие призраки стерегут меня в Междумирье?"
– Кстати, Кошка, - тон наёмника сменился на насторожённо-подозрительный.
– Что это с тобой
случилось там, снаружи? Сначала чуть концы не отдала, потом скорчилась, а потом и вовсе...
Я жестом попросила его замолчать и протянула ориентиры, тихо сказав:
– Если проведу здесь ещё хоть сколько-нибудь времени, сойду с ума. Поговорим обо всём, когда
будем в Бёрке, идёт?
Северянин смерил меня долгим, ничего не выражающим взглядом, и уточнил:
– Думаю, бесполезно спрашивать, почему именно Бёрк, э?
– Абсолютно бесполезно, - подтвердила я, пытаясь изобразить мягкую улыбку. Губы дрожали и не
слушались.
– По крайней мере, сейчас.
Северянин вполголоса выругался и принялся надевать медальоны на дракониц. Вопреки
опасениям, те стояли спокойно и только поворачивали чешуйчатые морды, наблюдая за ним.
Сёдла, стремена и перчатки отыскались в деревянном ящике позади стойл. Ноги подкашивались,
не выдерживая тяжести тела. Оставалось только бессильно опуститься на корточки и наблюдать,
как Коннар ловко управляется с крылатыми зверями. Голова сильно кружилась, глаза то и дело
застилала сизая муть, от которой всё вокруг качалось и плыло. Постепенно все звуки – фырканье
дракониц, голос северянина, козье блеяние – вытеснил стук моего собственного сердца.
Незаметный поначалу, он неуловимо возрос до оглушительного грохота, заполнив все
пространство вокруг.
Тук-тук-тук.
Вдох.
А там, за дверьми, ветер чертит волны на песке, заметая
(мертвецов)
наши следы.
Тук-тук-тук.
Выдох.
Дни не замедлят свой бег. Кости паломников побелеют и врастут в землю, а через месяц в ворота
монастыря вновь постучат. Это явились новые поклонники Лиара, чтобы
(остаться здесь навечно)
вознести хвалу своему господину.
Интересно, есть ли среди них грешники, жаждущие
276
Мелиан.
(крови?)
прощения?
Тук-тук-тук.
Вдох.
Дым от курящихся листьев ливвы потянется к небу. Зазвучат под сводами храма Лиара песнопения,
и заскрипят
(кости)
песчинки под ногами нового мейстера.
Тук-тук-тук.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Синий полумрак надёжно укрывает мраморный бассейн. Вода в нём почти успокоилась, и только
редкие брызги оседают на холодных бортиках.
(плотно ли задвинута крышка?)
Колодец ждёт новых гостей.
Хэлль, как же путаются мысли...
***
– Мальчик мой, - прокаркал мейстер Генар, протягивая ко мне руки.
Кусок плоти отвалился от его щеки и с влажным шлепком упал на пол. Я попятилась, пытаясь
сделать шаг назад. Ноги по щиколотку погрузились в густой мутный студень. Дрожащая масса
заколыхалась под моим весом и медленно поползла наверх, подбираясь к коленям.
– Куда же ты убегаешь от меня, мальчик?
– насмешливо спросил мейстер. Студень не представлял
для него проблему: Генар просто парил над ним в воздухе, надвигаясь прямо на меня. Он не
обращал никакого внимания на свои быстро обнажающиеся кости, а куски мяса продолжали
падать, съёживаясь и чернея на глазах. Я дёрнулась, но пол затянул меня уже по пояс. Хотела
закричать, но голос исчез. Только воздух с шипением вырывался из гортани. Схватившись за горло,
я провалилась пальцами в огромную рваную дыру.
Мерзко захохотал, клацая челюстями, Генар. Вернее, то, что от него осталось – голый череп,
повисший в воздухе напротив моего лица. Его челюсти вихлялись вверх-вниз, клацая
удлинившимися зубами.
– Не хочешь ли испить водицы, мальчик?!
– оглушительно прокричал голос настоятеля, и студень с
уханьем засосал меня с головой...
...Острая боль в пересохшем горле вытолкнула меня из сна. Я обнаружила себя скрючившейся в
углу кровати, одной рукой зажимающей рот, а другой – сдавливающей горло, прямо под
подбородком.
– Хэллевы кошмары, - слабым голосом пробормотала я, откашливаясь и перекатываясь на спину,
чтобы отдышаться. Воздух с хрипом вырывался из груди, сердце стучало, как обезумевший
маятник. Горький пот заливал глаза.
Край простыни отлично подошёл для обтирания. Однообразные движения немного успокоили, и я