Мелиан. Охота Дикой Кошки

Грас Мария

элементарна. Просто кощунственно то, что я никак не могу додуматься до неё.

Знать бы ещё, что она из себя представляет!

Оставив в покое волосы, я до крови прикусила согнутый мизинец. Боль обожгла кожу, и вдруг меня

осенило. Сердце учащенно забилось, а в животе появилась томная сладость предвкушения,

смешанная со страхом перед возможностью ошибки.

78

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

Догадка

была проста. Если Камень – это и впрямь камень, тогда что мешает мне обратиться к тому,

для кого мир любого камня на свете открытая книга?

Иным словом, к литанээ.

Обычно Говорящих с камнями можно найти лишь в мало-мальски крупных городах, однако волею

случая на Аэдагге коротал свои дни один литанээ – Микаэль Аметист. Рассказывали, что на его

долю выпала незавидная судьба – связавшись в юности с дурной компанией и работая на какого-то

пиратского капитана (имя Микаэль называть наотрез отказывался), литанээ вскоре сам попал в его

шайку и принялся бороздить моря в поисках лёгкой добычи. Вольная жизнь, весёлые товарищи,

льющийся без остановки хмельной лэй и сотни портовых красоток – всё это вскружило голову

юноше и заставило позабыть мирную сухопутную жизнь и Дом.

Лишь потеряв ногу в потасовке с морским пилозубом(55) и осев на Аэдагге, Микаэль начал

осознавать, что добрая половина его жизни прошла в беспутном кутеже, драках и пиратских

набегах. Возвращаться в Алдорию ему было нельзя. Однажды в пылу битвы он прирезал какого-то

особо приближенного к королю чиновника, и за голову пирата-литанээ назначили немалую

награду. На Аэдагге же Микаэля хорошо знали и уважали за смелость и щедрость.

Подлечив ногу (вернее, то, что от неё осталось) и придя к выводу, что прежняя жизнь морского

разбойника ему претит, а он умеет лишь Говорить с камнями, Микаэль решил заняться ювелирным

делом – то есть тем, от чего в своё время сбежал в море. Сначала изготовление самоцветных

амулетов и талисманов показалось ему страшно скучным, но от природы литанээ не уйдешь.

Постепенно бывший пират втянулся и даже начал получать удовольствие от работы. Требуя за свои

услуги куда меньшую плату, чем алдорские литанээ, Микаэль вскоре оброс обширной клиентурой

из числа бывших собутыльников и товарищей по команде.

С Микаэлем я познакомилась год назад, когда Моррису потребовалось изготовить новый амулет

видения взамен утерянного. Вначале высокий смуглый человек неопределённого возраста со

впалыми щеками и радужными – как у всех Говорящих – глазами, показался мне слишком чопорным

и высокомерным. Пообщавшись с ним, я поняла, что это только маска. Микаэль не желал никого

пускать в душу и предпочитал держать дистанцию, будучи на самом

деле вполне приветливым и

дружелюбным. Пару раз он предлагал мне сделать личный малый амулет из кошачьего глаза от

дурного глаза и порчи, обещая значительно сбить цену, но я медлила, предпочитая вежливо

отнекиваться. В сглаз я не верила, да и не было в ту пору у меня явных недоброжелателей.

Теперь, вспомнив про Микаэля и его предложение, я усмехнулась. В свете недавних событий его

упоминание об амулете показалось чуть ли не пророческим. "Связи между вещами глубже, чем

кажутся", - говорили мне монахи монастыря Белой девы(56) в Хайане, и с каждым новым витком

моей жизни я всё больше и больше верила им.

Итак, Микаэль.

Литанээ жил через две улицы от меня в относительно тихом Жестяном квартале. По крайней мере,

убийства и пьяные дебоши случались там в два раза реже, чем на всей остальной Аэдагге. Глянув в

окно, затянутое мутной плёнкой бычьего пузыря и отметив, что, судя по проблескам солнца,

пробивающимся меж серых облаков высоко в небе, до вечера ещё далеко, я принялась

заворачивать Камень в изрядно поистрепавшуюся шаль Назиры, застегивать блузу и натягивать

юбку. Нетерпение и радостное возбуждение, запевшее внутри при мысли о литанээ, подсказали,

что я на верном пути.

***

Я тщательно надвинула капюшон плаща на голову, подобрала длинную полу и неторопливо

направилась в сторону Жестяного квартала, стараясь не подходить близко к кособоким домам, чьи

79

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

налепленные друг на друга этажи грозно нависали над улицей. Их окна тускло мерцали

подслеповатыми бельмами. То одно, то другое распахивалось, и наружу высовывалась

взлохмаченная голова, орущая непристойную песню, полуголая девица, зычно зазывающая к себе,

или рука, выплескивающая на выщербленные булыжники ведро с помоями. Соленый запах моря и

водорослей перебивал едкий "аромат" кислятины и подгорелого мяса, сочившийся из таверны

"Песнь сирены", мимо которой я прошла.

...После случившегося с Соколом меня, едва не потерявшую рассудок от шока, приютил старый

Одноглазый Том. Не знаю, чем я приглянулась ему, но старый пират поселил меня у себя и стал

заботиться, словно о родной дочери. Даже обучил кое-каким приёмам владения саблей и ножом.

– Тебе уготована жизнь в жестоком мире, - часто повторял он, вкладывая в мою руку оружие.
– На