Мельничиха из Тихого Омута

Лакомка Ната

– Из этого будет бумага?
– потрясенно спросил граф, прикрывая нос и рот белым платочком.

– Вы уверены?

– Абсолютно, - бодро заверила я его.
– Через три недели я предоставлю вам первые образцы. Правда, опытного материала маловато, хотелось бы попросить его сиятельство...

Договорившись, что всё ненужное тряпье из дома графа будет привезено на мельницу, я успокоилась. Теперь можно было экспериментировать без проблем. Но следовало подумать о том, где потом разживаться сырьем.

– Прошу прощения, ваша светлость, - сказала я, будто между

делом, - но вы с судьёй Кроу давно знакомы? Я заметила, у вас не самые сердечные отношения. Возможно, я чего-то не знаю? Судья показался мне очень достойным и разумным человеком.

Бац! Это задело его за живое!

– Разумным?!
– водянистые глазки графа засияли злым торжеством.
– Да он - сумасшедший, этот судья! Он год просидел в Бетлемском королевском госпитале. И если хотите знать моё мнение, его зря оттуда выпустили.

Бетлемский королевский госпиталь. Да это же печально известный Бедлам - тюрьма для душевнобольных И судья Кроу пробыл там год? Тогда он ещё ничего себе сохранился.

Почему-то я не была удивлена таким пунктиком в биографии господина судьи. В довершение ко всем странностям Тихого Омута - ещё и судья со справкой из психиатрической клиники. Чудесненько. Спасибо, дорогие моргелюты, что призвали меня в такой замечательный мир, где что ни человек - так охотник на колдунов, сам колдун или просто хозяин банды водяных.

– Какой ужас, - сказала я, к огромному удовольствию графа.
– Что же произошло? Вам известно?

– Конечно, известно. Во всех подробностях. Я тогда как раз жил в столице, - граф приосанился, предлагая мне оценить масштабность этого мероприятия - проживания в столице.

Я оценила, и его сиятельство запел, как по нотам, рассказывая мне столичные сплетни о Рейвене Кроу.

– Мне сразу стало понятно, что он - мутный тип, - рассказывал граф.
– Благородные люди держатся от этих сыскарей подальше. Что за работа - везде совать свой нос и копаться в грязном белье? Это недостойно дворянина! А этот ещё и нос задирал, будто что-то представлял из себя.

«Уж точно представлял больше, чем ты, - мысленно ответила я ему.
– Человек, между прочим, делает социально полезную работу, в отличие от тебя. А ты в своей деревне даже дороги нормальные проложить не можешь. Только сплетни собираешь».

Но мне ужасно хотелось узнать побольше о судье, поэтому я слушала и кивала, кивала и слушала, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Надо признать, получалось у него неплохо, - снизошел граф до похвалы.
– После того, как он раскрыл дело об отравительницах. Вы слышали, наверное, хозяйка, про тот нашумевший случай, когда благородные дамы решили всем скопом отправить на тот свет своих старых и богатых мужей?.. Так вот, после того, как Кроу отправил под суд двадцать с лишним благородных матрон, король взял его под личное покровительство. Это и держало Кроу на плаву, хотя у него уже тогда с головой не всё в порядке было...

– Что значит - не в порядке?
– переспросила я.
– В чем это выражалось?

– Вёл себя странно, - передернул граф плечами.
– Вроде - человек, как человек, и вдруг на него

находит. Может сказать что-то невпопад, будто с кем-то ещё разговаривает, то вскочит ни с того ни с сего - и помчится куда-то, как на пожар.

Мне сразу вспомнилось, как судья гнал вороного, когда Римсби утопился. Да, это в самом деле выглядело странновато.

– Разумеется, такие мрачные и деловитые типы очень нравятся женщинам, - рассказывал тем временем граф, и я навострила ушки, заинтересовавшись вдвойне.
– У женщин нет мозгов. Не в обиду вам будет сказано, хозяйка. Когда Кроу женился на дочери королевского казначея - вся столица была потрясена. Красавица, богачка, единственная дочь - и за кого?.. У него ведь даже дома своего не было, жил при королевском сыскном дворе, как какой-нибудь писарь.

– И правда, что она в нем нашла?
– я удивленно похлопала глазами, вдохновляя графа говорить дальше.

– Но у бедной женщины глаза сразу раскрылись, когда этот тип обвинил её отца в убийстве. Представляете? Обвинить своего тестя, хранителя ключа от королевской казны, в убийстве! Якобы он там позабавлялся с какой-то служанкой, а когда она пригрозила, что пожалуется на насилие - придушил её.

– А это - неправда?
– уточнила я.

– Нет! Как это может быть правдой?! Чтобы знатный господин марал руки о какую-то грязнулю-простолюдинку? Чтобы в это поверить, надо быть таким же сумасшедшим, как Кроу.

– И чем закончилась эта история?

– Королевский суд оправдал господина Дорсета, госпожа Анна дала показания против Кроу, сообщив, что её муж - сумасшедший, и она не раз была свидетельницей приступов душевного расстройства. Кроу всё отрицал, но королевский суд постановил заключить его в госпиталь до установления или опровержения болезни. Я и не ожидал, что его выпустят. Наверняка, кто-то походатайствовал перед его величеством. Но в столице его больше не оставили - отправили в провинцию. Пусть расследует кражи кур и потравы полей. Это ему больше подходит.

– А госпожа Анна?
– подсказала я.
– Это ведь супруга господина Кроу? Я правильно поняла?

– Да, супруга. Она сразу подала на развод и больше не пожелала иметь ничего общего с этим человеком.

– Простите, ваше сиятельство, но какова была причина развода?

Нет, меня это не должно было интересовать. Но интересовало! И граф моё любопытство с радостью удовлетворил.

– Причиной была указана душевная болезнь, - любезно объяснил он мне.

– Но ведь судью выпустили из Бедлама? Значит, врачи не подтвердили диагн... болезнь?

– В том-то и дело, что подтвердили.

– Что?.. Но как же тогда выпустили?..

– Он прошел курс лечения, как мне известно, - лицо графа приняло такое кислое выражение, что и мне стало кисло.
– В любом случае, освободили его по указу короля. Кто бы стал спорить с королем?

– Ваша правда, - кивнула я, - с королем спорить никто не осмелится.

– Теперь вы понимаете, с каким сбродом мне приходится иметь дело на своей земле, -трагично вздохнул граф.
– Это такая непростая миссия - быть хозяином земли.