Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

— Просто я его люблю, — сказала она тихо и печально. Юлька оценила доверительность интонации. Взяла тетку под руку, прижалась.

— Извини... Извини, пожалуйста... Я не хотела тебя обидеть. Просто как подумаю, что папа там, в Англии, подарки ей покупает, думает, что его любящая жена дома ждет... А она... Здесь...

— И кто этого Шведова за язык тянул?! Тоже, хорош гусь! Нашел, с кем поделиться!

— Да при чем тут он!

— Не знаю, не знаю... — Катя с подозрением посмотрела на Юлю.

Хороший офис найти сложно. Купить

дорого. Содержать опасно. Поэтому Гоша делал все свои дела в ресторане.

Вот и сейчас, сидя за столиком, он обдумывал свои планы по сравнительно честному изъятию денег у трудящихся.

Подошел официант. Склонился над столиком.

— Георгий Валентинович, вам как всегда?.. Вместо ответа Гоша кивнул. И уже в спину добавил:

— И пачку сигарет, Коля.

Поговорив с Юлей, Катя решила повидаться с Машей. Арест Сергея на таможне, разрыв с дочерью... Есть о чем поговорить.

Разговаривали, как всегда, на кухне. Катя была возмущена.

— Нет, это ж надо! Сережка контрабандист! Просто анекдот какой-то!

Маша почти плакала.

— Если бы это был анекдот... А она, между прочим, краденая! Причем из музея! И стоит десять тысяч долларов!

— Кто? — не поняла Катя.

— Да не кто, а что! Статуэтка эта чертова! Которую у него нашли. Это же достояние республики, понимаешь?

— Да, дела... Слушай, а может, ему ее подбросили?

— Конечно, подбросили! Неужели ты думаешь, что Сережка!..

— Да ничего я не думаю... Просто размышляю... А может, попросил кто-нибудь. Он же у нас безотказный... — Катя строила гипотезу за гипотезой.

— Последнюю рубашку снимет... — Маша уже хлюпала носом.

— А я ему сколько раз говорила: добрые поступки никогда не остаются безнаказанными...

— Это мне за грехи мои наказание...

— Да ну тебя, Маш! — Пройдя уже через эту болезнь и выздоровев, Катя совершенно перестала верить в мистику.

— Бог, он все видит, все замечает... Слушай, а может, мне в церковь сходить? Свечку поставить? — Маша, как и положено утопающему, хваталась за любую соломинку.

— В какую еще церковь? Не мели ерунду! Тебе адвокат нужен, а не поп!

— У адвоката я уже была, — снова загрустила Маша.

— Так с этого и надо было начинать! Что он сказал?

— Ничего хорошего.

— А поконкретнее можно?

Катя считала себя человеком действия.

— От трех до пяти лет.

— Да что ты?!

— Контрабанда в особо крупных размерах. — Маша не знала, какие размеры принято считать крупными, но заранее боялась такого определения.

— Неужели так серьезно?

— Все зависит от отпечатков пальцев. Если на этой чертовой статуэтке найдут его отпечатки...

— И что тогда?

Кате, естественно, важно знать все конкретно.

— Тогда? Тогда никто никому ничего не докажет...

— Что значит, не докажет?! — не унималась Катя. — Подбросили, и все! Знать не знаю, видеть не видел! А отпечатки... Ну мало ли... Случайно коснулся!

— Угу. Это

ты знаешь кому будешь рассказывать? «Случайно коснулся»...

Маша упорно отказывалась разделять Катин оптимизм.

— Ну а как, Маш, как? Главное ведь отрицать. Ну а там пускай доказывают!

— Слушай, может, тебе с ним местами поменяться? — Маша не умела и не хотела долго оправдываться. — Раз уж ты такая умная?!

— Ну ладно-ладно, не кипятись! Сейчас не время!

— «Пусть доказывают»! Ты что, забыла, где ты живешь?! — Маша все еще не могла успокоиться. — Они и доказывать ничего не будут! Им лишь бы посадить человека, а там хоть трава не расти!

— Маш, ну ладно! Ну... Может, еще не все так страшно... — Но Катя тоже постепенно впадала в уныние... — И вдруг ее осенило: — Машка! Надо звонить Шведову! — сказала она решительно.

— Еще чего!

— У тебя есть какой-то другой знакомый с такими же связями?

— Я не хочу к нему обращаться. — Маша пыталась закончить неприятный разговор.

— Маша, сейчас не до гордости! А вдруг Сережку и в самом деле посадят? Куда ты тоща денешься?! С двумя детьми!

— Нет, — Маша даже отвернулась, — я не буду его ни о чем просить.

— Ну, Машка, я от тебя не ожидала! — Катя была возмущена. — Есть человек, который реально может помочь твоего же мужика из тюрьмы вытащить, а ты из-за какой-то дурацкой гордости!..

— Он, между прочим, не только мой мужик, но и твой родной брат, — ни с того ни с сего напомнила Маша.

— Тем более!

Не замеченный спорящими женщинами, на кухню пришел Саша.

— Что за шум, а драки нет? Кстати, неплохо было бы чайку попить, а? Вы как?

К удивлению Саши, ни мама, ни тетка, не проявили желания его покормить. Пришлось все делать самому. Самому брать чайник, самому наливать воду...

И только тут Маша среагировала. Да и то как-то неуверенно:

– — Да-да, сынок, завари, пожалуйста. —А что это вы такие невеселые? — наконец-то заметил Саша. — Сейчас, между прочим, Англию по телевизору показывали... Так здорово! И погода хорошая. А говорят, дожди, туманы... Везет же некоторым... Вот вы тут от холода дрожите, а папа сейчас там по Трафальгарской площади в одном пиджачке прогуливается... Представляете? Мам, ну чего ты молчишь? Сейчас, наверное, в каком-нибудь их коммерческом мне жвачку выбирает... Я его просил обязательно малиновую и надувную.

— Опять будешь пузыри пускать? — Маша ненавидела учеников, пускающих бесконечные пузыри на ее уроках.

— Ма, ну я же не в школе... Только дома и во дворе... Маша не смогла ответить. Ей хотелось упасть в подушку и плакать, плакать, плакать... Как в детстве. До тех пор пока не придет мама и не решит все проблемы сразу.

Саша обернулся от плиты и заметил ее слезы.

— Мам, ты чего?

— Бабушка заболела, — первой нашлась Катя.

— Не может быть! — по-детски не веря в серьезность происходящего, воскликнул Саша. — Железная леди?!