Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

— А марки того стоят?

— Это, милый мой Дуб, не твоя забота.

— Слушай, Биг-Мак, нам же велели Сашку не трогать...

— А кто его трогает? Он тебе еще месяц назад хвастался, что у деда марок на миллионы. — Биг-Мак прищурился. — Или ты мне наврал?

— Не-е... Все так и было, я его на «слабо» поймал...

— Ну тогда все в порядке. В общем, через десять минут после того, как я зайду. О'кей?!

Дуб обреченно кивнул.

Шведов сидел за своим столом и пытался работать. Он давно приучил себя к тому, что личные неурядицы не должны

сказываться на работе. Приучить-то приучил. А вот как это выполнять?! Как работать после дневного разговора с Машей?!

Опять кто-то стучит. Вечно Регина не может сама справиться с текучкой!

— Да! Войдите! — Голос прозвучал резко и зло.

— Игорь Андреевич, извините, я не вовремя? — Вошла веселая, возбужденная Юля.

— Юленька, как я рад! Откуда? Выглядите хорошо! — Шведов действительно обрадовался, увидев девочку. Юлино появление позволяло не работать и поговорить о Маше. А он как раз этого и хотел.

— Из-за границы! Из Киева! Между прочим, на показах там была... Кое-что успела зарисовать, так что считайте меня своим резидентом.

— Кем?

— Ну разведчиком, агентом, промышленным шпионом...

— Юля, мороженое хотите?

— А какое? — Юля вспомнила советы Костиковой и решила немного пококетничать.

— Любимое, шоколадное! — Игорь Андреевич гордился умением помнить чужие вкусы, поэтому настроение окончательно исправилось, и он уже совсем бодро сказал в селектор: — Регина, сделайте нам, пожалуйста, кофе и шоколадное мороженое.

За это время Юля успела вынуть из папки эскизы и разложила их на столе.

— Игорь Андреевич, мне нужно с вами посоветоваться. — Юля старалась повернуться к Шведову в профиль. Костикова говорила, что так она лучше выглядит. — Мне мама звонила... Из Рейкьявика... Спрашивала, что будет в следующем сезоне...

Хорошее настроение Шведова быстро переросло в желание что-то сделать.

— Юля, нам надо серьезно поговорить.

— Да, Игорь Андреевич... — Девочка тут же забыла о ракурсах и стала нормальной и живой.

— Ваша мама никогда не была в Рейкьявике. Она также никогда не была в Париже, Нью-Йорке и Берлине. Она вообще никогда не была за границей.

— Да, но... — Юля была готова заплакать. Теперь она уже думала не о профиле, а о том, как бы поскорее сбежать от позора.

— Дело в том, что я знаю вашу маму. Я бы даже сказал, что очень хорошо знаю Марию Петровну Кузнецову.

Анатолий Федорович и Анна Степановна смотрели телевизор. Само по себе это еще ни о чем не говорит. Потому что Анатолий Федорович смотрел телевизор непрерывно и стараясь почаще менять каналы. Таким образом он был в курсе всех новостей политической жизни во всем мире. Кроме того, он еще читал газеты. Сегодня был особый случай. Они смотрели телевизор вместе. Шел концерт из Колонного зала Дома союзов. Совсем как раньше...

Звонок в дверь нарушил эту идиллию. Анатолий Федорович, которому уже поднадоел концерт, встал.

— Я открою.

Как всегда пренебрегая правилами безопасности, предписывающими спрашивать «кто там», Анатолий Федорович

открыл дверь.

Перед ним стоял симпатичный молодой человек с бумажкой в руках. Заглянув в эту бумажку, молодой человек поднял глаза на хозяина дома.

— Здравствуйте, Анатолий Федорович!

Анатолий Федорович никогда не видел этого юношу и поэтому не смог скрыть удивления.

— Здравствуйте, молодой человек. Вы ко мне?!

— Позволите войти?

Анатолий Федорович посторонился, пропуская Биг-Мака в прихожую. Биг-Мак быстро осмотрел прихожую. Все правильно. Именно в таких домах и бывают неожиданные удачи. Откуда знать старику, что одна из его марок за последние сорок лет выросла в цене в миллион раз!

— Еще раз здравствуйте. Я из инвестиционной компании «Каравелла». Вы с Анной Степановной свои ваучеры еще никуда не вложили?

Анатолий Федорович отрицательно покачал голвой.

— Замечательно! Вот проспект нашей фирмы. — Биг-Мак выудил из кейса и передал старику листок бумаги. — Но, если позволите, я бы хотел рассказать вам обо всем не спеша. У вас есть несколько минут?

— Постойте, молодой человек, я не совсем понимаю. За что такое внимание?

— Да честно говоря, я уже почти весь ваш дом обошел. Кто-то сразу свои ваучеры продать хочет. Но вы же не из таких. Сразу видно, вы человек предусмотрительный, вы лучше вложите во что-нибудь солидное, продавать не станете.

— Что продавать?

— Ваучер. Приватизационный чек. Наша компания «Каравелла» разместит их наивыгоднейшим образом и возьмет минимальные комиссионные. Семьсот процентов годовых вас устроит? Причем все будет оформлено завтра же, конкретно на вас с супругой, безо всяких очередей, и «время пошло».

— Что значит, на меня? — Анатолий Федорович старался разобраться в неожиданном предложении.

— Вы придете, — Биг-Мак вынул толстую тетрадь, пролистал ее, — в одиннадцать тридцать с супругой... Да! И обязательно с паспортами. Наш адрес — улица Мясницкая, тринадцать. Извините, но другое время завтра занято. Мы выделяем каждому клиенту полчаса, и вам не придется ждать, клерк немедленно оформит именные квитанции на получение дивидендов. Извините, мы еще не успели отпечатать настоящие акции — Россия, что возьмешь... — Биг-Мак очень тщательно проработал подробности и действительно боялся чтонибудь забыть. — Принесете и оставите у нас ваучеры, но взамен получите самые надежные гарантии и постоянный доход!

Биг-Мак мог говорить еще долго, но раздался звонок в дверь. Анатолий Федорович открыл.

На пороге возник запыхавшийся Дуб. Не успев перевести дух, Дуб заговорил.

— Этот... Из «Каравеллы»... У вас?

— У меня, а что? — Анатолий Федорович посторонился, пропуская мальчика в прихожую.

— Слава Богу! А то моя мать его выгнала, а сейчас батя пришел, а она ему рассказала, а он ее как... Ну и меня тоже... Говорит, без него не возвращайся, чтоб на завтра да на утро...

Концерт прервали выпуском новостей, и Анна Степановна заинтересовалась долгим отсутствием мужа.