Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

— Черт, я не о том говорю, извини, солнышко. Взялся, понимаешь, за роль доброго волшебника, а справляюсь с ней еле-еле. Зритель не должен замечать его пота — верно? Волшебники не напрягаются. А я еще проговорки допускаю. Насчет новых цен на отдельные чудеса... насчет их изнанки... Нехорошо.

— Но это же не случайно, — раздраженно проговорила Маша. — Это все для того, чтобы я знала — кто есть кто! Чтобы напомнить мне...

— А ты и не забывала, радость моя. Тут я спокоен. Такого рода обязательства, если их берут

не в полуобмороке, конечно, без принуждения — берут не затем, чтобы назавтра забыть.

— И что же? — в ужасе, прекрасно понимая, к чему ведет Шведов, спросила Маша.

— Я только день хочу уточнить. Затем, собственно, и звоню тебе.

— Какой... день?.. — бессильно проговорила Маша.

— День, когда у твоего подъезда, солнышко, будет машина с открытым багажником. Чтобы принять тебя, твоих детей и ваши чемоданы.

— Нет, Игорь. Сейчас я не буду обсуждать это... не могу...

— Ничего страшного, я перезвоню в другое время. Но ты подумай о пятнице, хорошо? Астрологи сулят Стрельцам — а я Стрелец — дивные дивы почему-то на пятницу! Крутой подъем буквально во всем!

Маша не ответила. Отыграла бетховенская пластинка. Появились на пороге комнаты Сергей с Сашей. Надо на что-то решаться. Иначе нет права, нет сил смотреть родному человеку в глаза...

— Так что ты думаешь про пятницу? — прозвучал в трубке голос Шведова.

Глава двадцать первая. ИСХОД

Тихо открыв дверь, Сергей проскользнул в квартиру. Заглянул на кухню — пусто. Прошел в спальню.

Маша стояла спиной, склонившись над кроватью.

— Руки вверх!

Испуганно вскрикнув, Маша обернулась.

— О Господи! Сережа! Ну что за шуточки?! Сколько можно просить!

— Нормальные шуточки. Лучшее свидетельство того, что я все еще молод. Даже, можно сказать, юн!

— Да уж, за последние двадцать лет твои хохмочки не изменились.

— И это хорошо, потому что...

Сергей так и не закончил фразу. Он вдруг заметил за женой, на кровати, чемодан с вещами.

Он удивленно огляделся. Створки платяного шкафа были распахнуты.

— Что это ты?..

Стремительно подойдя к чемодану, Сергей осторожно взял лежащую в нем юбку. Брезгливо, словно боясь испачкаться, поднес ее к Маше.

— В командировку, что ли... собираешься... Маша промолчала, пряча глаза.

— Так ты вроде не работаешь...

— Сережа, я... — начала было Маша, но Сергей, не дав договорить, перебил ее:

— Я ждал этого... Нет, я действительно ждал этого... Ты не думай, что я забыл... Каждый день ждал... Только почему-то не сегодня... Идиот!

— Сереженька...

— Ты что же вот так вот хотела смыться? Даже не попрощавшись?!

— Ну зачем ты так?

— А как? Как? Меня нет дома, ты тут втихую чемоданчик собираешь... Между прочим, могла

бы и поинтересоваться мнением бывшего мужа — может, я тебе еще и не все разрешу взять. Все-таки совместно нажитое имущество... Я ведь человек прижимистый, мне все в хозяйстве пригодится!..

— Сережа, не нужно так. Тебе не идет.

Маша пыталась говорить спокойно, не повышая голоса, но это только распаляло Сергея.

— Зато тебе очень идет. Сергей заметался по комнате.

— Я думал, что за семнадцать лет совместной жизни я, по крайней мере, заслужил, чтобы меня поставили в известность об этом небольшом пустячке... А-а, теперь, кажется, понимаю! Ты хотела поступить гуманно! Так сказать, в лучших традициях преподаваемой тобой великой русской литературы! Оставить записку на подзеркальном столике! Угадал?

— Сережа, я прошу тебя...

— Хотя... ты, наверное, права. Лучше это делать вот так, сразу. Ведь все эти долгие прощания, ночные диалоги, они же ни к чему хорошему привести не могут. От них только инфаркты да инсульты!

— Сереженька, я не могу тебе сейчас всего объяснить, но ты должен понять...

— Да ничего я не должен понять! — снова перебил жену Сергей. — Я, в конце концов, взрослый мужик! Как-нибудь уж... А Юлька с Сашкой?! Им-то что с того, что мама полюбила другого дядю?! Или не полюбила! Что им с того, они одно знают: была семья, а теперь нету! Были папа и мама. Вместе! А теперь мама — отдельно. И папа — отдельно. И еще вдруг какой-то мужик, которого они ни сном ни духом! Кстати, может быть, и я удостоюсь чести знать, кто мой замечательный преемник, кто этот великолепный счастливец?! Маша пристально посмотрела на мужа.

— Ну?! Так кто же этот счастливый обладатель моей милой женушки?

— Какая разница. Ты его все равно не знаешь.

— Нет, ну интересно все-таки, — ерничал Сергей. — Кто этот достойнейший из достойных! На кого я должен равняться! С кого брать пример?!

Маша молчала.

— Да нет, пожалуйста, ты можешь не говорить! В конце концов, ты моя жена, я тебя люблю, и это единственное, что меня интересует.

— Любить — это значит понимать и прощать. Сергей, я прошу тебя...

— Ну ладно, хватит! Один раз я тебя уже простил. И я хочу, чтобы ты знала: если ты сейчас разберешь чемодан и останешься дома, я готов обещать, что больше никогда не вспомню этой истории.

Сергей выжидающе посмотрел на жену.

— Но если ты все-таки уйдешь, то имей в виду: обратно можешь не возвращаться! Второго раза не будет! Это я тебе обещаю! — И с этими словами Сергей вышел из комнаты.

Постояв в растерянности, Маша бросилась за ним.

— Сережа!..

Ни слова не сказав, Сергей вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Семендяева, как обычно, ждала шефа. Как известно, «все козлы, кроме Игоря Андреевича», а у нее столько не терпящих отлагательства дел!