Меморандум Громова
Шрифт:
Юрка упорно молчал, борясь с убийственным желанием.
– Да и чёрт с ним, с бизнесом, зато живой останусь, - думал с ожесточением...,- но кафешку жалко. Столько трудов...-
– Надеюсь, ничего противозаконного не найдут.- Невозмутимо заметил генерал.- Хотя слышал, под видом пожарных там будут и милицейские оперативники. Кто-то что-то накапал им на уши, народец кругом завистливый...-
Юрка тупо кивнул. Генерал сумел выбрать момент. На складе как раз сегодня должны были начать розлив очередной партии "слезинки" - стеклоочиститель для легковых автомобилей. Состав - этиловый спирт с примесью моющих веществ. Последняя новинка теневого алкогольного бизнеса, новый способ ухода от налогов, светлая мысль осетинских спиртзаводов. Моющих порошков там действительно чуть, для этикетки. Даже на вкус. Остальное - виноградный
– Пять тысяч долларов - неинтересно.
– Нехотя сказал он.- Давайте сто тысяч, товарищ генерал.-
– Это вы погорячились, Юрий Иваныч.
– Несколько удивлённо сказал Штименко.- Значит, в принципе согласны помочь?
–
– Пока нет. Выслушать.
– Юра ощутил неубедительность ответа. Согласие на подробности в делах разведки означает согласие работать. Назад хода уже не будет. Впрочем, это понимал и Штименко, в чьём голосе мелькнули эмоции: - Сто тысяч? Не многовато? Работёнка действительно пустяковая. Любой мой офицер кинулся бы сломя голову, за пять-то штук. Всего лишь встретиться, ничем не рискуя, и получить посылку.-
– Может, у них головы из чугуна, раз ломать не бояться. Сто тысяч.-
– Максимум - это десять.- Отрезал генерал.
– По исполнению.-
– Сто. Причём сразу, до работы. Предоплата.-
Генерал внимательно уставился в лицо. Нет, не издевается. Вполне серьезен. Сто тысяч. Генерал явно не располагал такими суммами. Он резко поднялся.
– Да вы чувство реального потеряли, дорогой Юрий Иваныч.- с досадой бросил он, и решительно направился к двери. Юрка не верил своим глазам. Неужели уйдёт? Так просто? Услышал стук входной двери вместе со щелчком замка. Не может быть...
Убедясь, что опасный гость и впрямь ушёл, Юра без сил свалился на кровать. Не верилось, что так легко отвязался. Такого быть не могло. Лежал на кровати без сил и мыслей, только теперь понимая, насколько потряс этот визит. Казалось бы, напрочь забытое, силой воли изгнанное прошлое снова ожило, ощерило острозубую пасть и распахнуло мёртвые глаза. Словно осколки снаряда замелькали воспоминания - такие же острые и тяжёлые....., он уцелел тогда чудом, которого не понимал до сих пор.
Глава 8. Афган подкрался незаметно.
А тогда, четыре года назад, он считал чудом предложение полковника Кожевникова о совместной командировке в Афганистан. Это при том, что Юрку отчислили после почти года обучения нелёгкому ремеслу шпиона, причём по ясной всем причине - профнепригодность. Она разная бывает, профнепригодность. У него оказалась уникальной. Как сказал при расставании генерал-лейтенант Фёдоров, их ректор: - Ты патологически хороший человек, Юра. Поэтому в разведке тебе делать нечего.-
А началось с мелочи - начальство заметило, что отчёты курсанта Громова не соответствуют правде. Отчёты обязательные, входят в курс подготовки - о товарищах, где был, что делал, что говорил. В отчётах Юрия друзья-товарищи-курсанты выглядели ангелами, только крылышки приделать. В увольнительных не пили пива, к девчонкам не приставали и даже не курили. И это при том, что другие курсанты, отпущенные с Юркой в увольнительную, подробно описывали драку в нетрезвом виде на дискотеке из-за девчонки с какими-то незнакомцами. Юру вызывали на ковёр, объясняли и предупреждали - продолжал врать в отчётах. Всё понимал, и не мог себя заставить писать правду. Потому что не мог подвести товарища. Или предать, если уж совсем честно. А ведь профессия разведчика, если присмотреться повнимательней, сплошное предательство окружающих, которые считают его обычным человеком и доверяются в той или иной степени. А вот Юрий не мог "предавать". Это стало известно всему курсу. Потому что почти каждый
Юрий - бывший детдомовец. Скорее всего, этим и объяснялась странная психическая аномалия. "Тёмная"- отличный воспитатель. Накрывают стукача одеялом - и давай молотить, от души. Наверное, так его и воспитали, причём настолько качественно, что Юрий этого не помнил. Да и разве вспомнить теперь, за что именно колотили? В детдоме частенько на кулаках и отношения выясняли, да и просто воспитывали друг дружку.
Институт Международной Торговли, куда он сумел поступить только благодаря детдомовской льготе, выпускал специалистов по торговле с зарубежьем. А особо способные к международной торговле вместо срочной армейской службы проходили годичную специализацию по обучению навыкам расширенного сбора информации - так деликатно обзывалась разведывательная работа. Торговый представитель за рубежом всегда был удобнейшим для неё прикрытием.
Эту специализацию проходили в другом заведении - на курсах повышения квалификации, в закрытой разведшколе. После отчисления с этих курсов распределение на работу за границей уже не светило, но во времена демократии и полной свободы, которые свирепствовали в стране почти десять лет, эта потерянная льгота роли не играла - с зарубежьем торговали все, кому в голову взбредёт. Поэтому Юра отчислением ничуть не огорчился. Подумаешь, в шпионы не взяли..., да кому вы нужны, придурки?
Примерно так и комментировал всем желающим из приятелей. Конечно, друзья, как и положено, донесли до ушей начальства, и вместо направления в армейскую часть для прохождения срочной службы Юрию предложили продолжить специализацию - с учётом его профнепригодности, как разведчика. Начальство услышало в этом комментарии нечто другое - обиду, и желание остаться в разведке. И решило оставить, тем более, что он показывал отличные результаты по всем дисциплинам.
Так Юра попал в группу подготовки аналитиков ГРУ. Работа чисто умственная и сидячая - обработка информации из самых разных источников и её анализ. Сиди у компьютера и читай с экрана всё подряд. Свихнуться можно. Юрка и рехнулся бы, возможно, если б не предложение полковника Кожевникова, который как-то прочёл на их курсе несколько лекций. Руководство частенько приглашало офицеров с практическим опытом, чтобы поделились с курсантами. Иные читали свои лекции в явном гриме. Лекции Кожевникова запомнились. Он рассказывал о создании агентурных сетей в условиях партизанской войны, на примере Афганистана и Чечни. Тогда Юрка и помыслить не мог, что этот бритый наголо, крепко сбитый мужик с красным обветренным лицом из всего курса выделил и запомнил именно его, даже не поговорив ни разу. Впрочем, такой феномен запоминался сам собой - курсант, не желающий стучать на товарищей. Это нонсенс, и вообще... ходячий парадокс. Однако пути Господа неисповедимы, как сказал бы человек верующий, и всякая пакость и дефективность уж для чего-то и созданы Создателем, потому ничего удивительного - для верующего, по крайней мере - что в критический момент своей жизни полковник Кожевников решил взять в напарники единственного человека, которому мог хоть немного доверять.
Но это Юра понял гораздо позднее. А тогда, получив предложение от полковника Кожевникова на совместную командировку в Афганистан, он был просто удивлён. До изумления удивлён. И даже счёл нужным сообщить полковнику о своей профнепригодности по причине умственной инвалидности. Или моральной, если точнее. С умом вроде порядок, раз взяли в аналитики.
– Это мелочь.- Отмахнулся полковник. И наврал, как и положено разведчику. В задании, что предстояло выполнить в Афгане, эта мелочь могла спасти их жизни.