Меморандум Громова

Голованов Сергей Петрович

Сейчас захватывают Афганистан. А потом что? Ирак? Корея? Ливия? Есть выбор. Так что, Президента Америки можно понять. У него имелись причины закрыть глаза на нашу информацию -.

Юрка подумал и сказал: - Политики, возможно, и сволочи. Но они поступают целесообразно, только и всего. Окажись вы на месте американца, может, поступили бы также.-

– Нет.
– С сожалением сказал Кожевников.- Уже думал. Я не смогу. Просто побоялся бы. А ты?
–

– Не знаю.- Юра задумался.- Нет. Наверное, тоже не смог бы.-

– Вот поэтому они сидят

там.
– Кожевников потыкал пальцем в небо.
– А мы торчим здесь.-

Он оглядел неуютные скалы, и поёжился, словно от холода.

– Ну, вы мне рассказали.
– Юрий пожал плечами.
– И что? Чем это грозит, не пойму.-

– А ты и впрямь тупой. Или голову напекло?
– язвительно сказал Кожевников.
– Президент США поступил для страны в целом, может, и хорошо. Да только родственники погибших под завалами небоскрёбов никогда с этим не согласятся. Да и вообще - люди не согласятся. Простые люди, не политики. Так что для Президента самое лучшее - чтобы они об этом никогда не узнали. Так? И если этому есть свидетели, то их необходимо убрать. Так?
–

– Ну, так.
– Сказал Юрка. Он вдруг занервничал.- Но ты же не свидетель. Я имею в виду - не тот свидетель, которого стоит опасаться. Тебе никто не поверит. Может, по злобе придумал.
– Только в конце фразы понял, что обращается к полковнику на "ты".

– А Ахмет - свидетель?-

– Ну, Ахмет... ещё может потянуть на настоящего свидетеля. Опасного. Да и то... не все поверят. Многие не поверят.-

– А мы оба? Я даю показания, Ахмет даёт показания, можно сравнивать - и сразу ясно, врут или правду говорят.
–

– Это опасней.
– Нехотя признал Юра.- Но всё равно многие не поверят. Скажут, опять Россия на Америку бочку катит. Да наши и не поддержат. Они американцев поддерживают.-

– Именно это и тревожит.
– Сказал Кожевников.- Ахмет потребовал вывезти его из страны. Чтобы дать показания в Америке, в комиссии Конгресса по расследованию теракта 11 сентября. И я ему верю. Но чтобы наши и впрямь хотели его вывезти - в это не верится, хоть тресни.-

– Тогда зачем же нас послали?-

– Думаю, его хотят грохнуть, вот и всё.
– С каким-то горьким удовольствием сказал Кожевников.
– Если решили ликвидировать, как опасного свидетеля. Ну, и меня, до кучи. И тебя, если подвернёшься.-

– Ты нашим не веришь? Почему?
–

– Сказали, Ахмет нужен, чтоб давить на американцев. И всё такое. Тогда зачем руководителем операции назначили генерала Штеменко? Знаешь, кто это?
–

– Нет.-

– Они думают, и я не знаю. Но я всё-таки разведчик, и кое-что умею. Поднял и прозвонил старые связи, и что оказалось? Должность у него невзрачная - генерал по особым поручениям. Вроде бы, скорее даже чиновник. Но полномочия, знаешь, какие? Любые. Абсолютно любые. Потому что он фактически личный представитель Президента. Наш министр обороны с ним первым здоровается. Это о чём-то говорит. И он здесь!
–

– Значит, Ахмет действительно нужен нашим.
–

–

Вначале я тоже так думал, но когда узнал подробности, поневоле пришла другая мысль. Если коротко - он всегда оказывается там, где наша власть, мягко говоря, обгадилась. К примеру, взрывы зданий в Москве. Когда их след потянул в сторону ФСБ, он и появился. Все свидетели сразу передохли или исчезли. Или вот, журналюгу одного замочили..., ну, если ещё короче - он какашки за властью подбирает. Ну, и задницу подотрёт, чтоб светилась. Такой вот ассенизатор в погонах. Чистильщик. Выходило, что мы с Ахметом - какашки, которые нужно убрать?
–

Кожевников рассмеялся, но без радости.- И я вдруг понял, что в этом случае рассчитывать не на кого. В напарники мне назначили какого-то незнакомого капитана. Штеменко же и назначил, руководитель, блин. Тут я взъерошился, и заявил Штеменко, что мне нужен другой. Которому смогу доверять. Упёрся до предела, и ему пришлось согласиться, чтобы я сам выбрал напарника.-

– И ты... выбрал меня.
– Сказал Юрий.

– Извини, брат.- Усмехнулся полковник.- Привыкай к будням разведчика. То ты подставишь, то тебя подставят. Это не кино, в благородство играть. Пришлось.-

– Но почему меня?
–

– Представляешь, - Кожевников усмехнулся ещё шире, - никого не оказалось, кому можно довериться. Я перебрал знакомых, всех друзей, и не нашёл такого, кто не выстрелит в спину. Если, конечно, Родина прикажет. Один только ты, обсевок от разведки, случайный незнакомец, и вообще говоря, идиот, если честно....
–

– Спасибо.
– Благодарности в голосе не ощущалось.

Кожевников цепко глянул в глаза.
– Да брось на мелочи обижаться! Ты правду цени. Штеменко ничего не поручал за моей спиной? Чтобы я не знал? Хоть что? Это важно.-

– Да нет. Исполнять твои приказы. И всё.-

– Вот видишь, и подойти не рискнул.
– Кожевников усмехнулся.
– Пошлёшь подальше, и всё, Родина утрётся. Однажды послал, и мало не показалось. По поводу твоего отчисления, между прочим, руководство собирало специальное совещание для преподавательского состава, прокол искали. Раньше система сбоев не давала. Стучали все, и на всех, и никто не отказывался. Это же святое для разведки. На одном доверии много не нашпионишь.-

– И нашли?
–

– Конечно. Списали на разгул демократии. Благодаря тебе изменились тесты на профессиональную пригодность. Разработали новые вопросы, нацеленные на отношение человека к доносительству. Хитрые, косвенные. Теперь придурок вроде тебя на курсы не просочится. Выходит, ты спас невесть сколько людей от разведки, гордись. А я теперь хоть за спину спокоен.-

– По-моему, ты преувеличиваешь страхи. Очень сильно Это только слова. Доказательств нет.
–

Кожевников глянул искоса и неприятно.
– В том и дело, что есть. И это самое поганое. Ахмет обещал представить доказательство. Не знаю, какое именно, но в сообщении он употребил слово, равноценное русскому - "убийственное".-