Мемуары
Шрифт:
Молодой сардинец, Джованни, сторож моей шхуны — великодушный подарок моих английских друзей, — стоявшей на якоре в гавани Станьятелло, ожидал меня на берегу. С его помощью я спустил «беккаччино» на воду и сел в нее.
Напевая, Джованни отъехал на шлюпке от шхуны. Точно утка, не производя шума, поплыл я налево вдоль берега Капрера и вышел в открытое море, миновав мыс Аркаччо, где другой преданный мне человек Фрошионте, а также инженер из Капреры Барберини, хорошо разведали местность, опасаясь засады. Ищеек у меня было много. Они заняли крошечные островки в гавани Станьятелло, в которой стоял катер и еще несколько мелких судов, и всю ночь напролет патрулировали по всем направлениям, за исключением избранного мною, чтобы вырваться из их лап. Было полнолуние — обстоятельство сильно затруднившее мой побег, так как по моим расчетам луна должна была показаться из-за горы Теджалоне (гора, возвышающаяся над Капрерой) примерно через час после заката, а за этот час я должен был перебраться в Маддалену, но не
387
Сирокко — знойный ветер, дующий в средиземноморских странах.
У меня было одно весло, вернее лопата длиною примерно в метр, которой я мог грести, производя такой же шум, как и морские жители. Таким образом, в то время как большинство моих охранников спешили к Маурицио, я преспокойно переплыл пролив Монета и причалил к маленькому островку, отделенному от Маддалены только узким каналом, который можно пройти вброд. Я прибыл на северо-восточную сторону островка и причалил среди окружающих его многочисленных утесов, как раз в момент, когда над Теджалоне показался диск луны. Я вытащил на берег лодку и спрятал ее в зарослях; потом пошел к югу, чтобы перейти вброд канал и направиться прямо к дому госпожи Коллинс.
У самого канала меня уже поджидали майор Бассо и мой друг, капитан Кунео, предполагавшие, что именно в этом месте я сделаю переход. Но происшествие с Маурицио и частые выстрелы, которые они приняли за стрельбу по мне, заставили их подумать, что план мой провалился и что я либо убит, либо, по всей вероятности, пойман. Поэтому они решили вернуться в Маддалену. Обессиленный всякими недугами и долгими годами страданий, я, очутившись среди скал и зарослей Маддалены, почувствовал, что у меня не хватает сил передвигаться. К счастью, мне светила луна. На море я боялся ее, но теперь, при столь утомительном переходе, я благословлял ее за свет. Переход был тем труднее, что приходилось идти через канал вброд, не разуваясь, так как дно было усеяно острыми камнями; мои сапоги были полны воды и поэтому звук ног, хлюпающих по грязной жиже, был крайне неприятен. В таком виде, соблюдая всевозможные предосторожности, я, наконец, прибыл в дом г-жи Коллинс, где меня радушно встретили.
Глава 6
Сардиния, переправа через море, континент
Я оставался в доме госпожи Коллинс до семи часов вечера 15 октября 1867 г., где был принят весьма любезно и чрезвычайно гостеприимно. К этому времени верхом на лошади прибыл туда мой друг Пьетро Суцини. Я сел на коня и вместе с этим опытнейшим проводником пересек остров Маддалена и прибыл в Калла Франчезе, находящийся в западной части острова, где меня уже поджидали Бассо и капитан Кунео со шлюпкой и моряком.
В этой шлюпке вшестером мы переплыли небольшой пролив, отделяющий Маддалену от Сардинии. Прибыв на сардинскую землю, мы отправили шлюпку обратно и провели остаток ночи в «conca» [388] около фермы Доменико Н. 16-го около шести часов вечера, раздобыв еще трех лошадей, мы снова двинулись в путь; сначала кое-кто шел пешком, потом все ехали верхом. Мы миновали горы Галлура, залив и Терронова и на рассвете 17-го уже были на высотах, господствующих над гаванью Сан-Паоло. Не найдя в гавани судна, которое должны были приготовить Канцио и Виджани, мы провели утро на ферме Никола, а капитан Кунео, невзирая на усталость после пятнадцатичасовой верховой езды, поспешил на юг в порт Прандинга, где нас ждали уже друзья, счастливо добравшиеся туда на рыбачьей лодке «Сан-Франческо» после многих перипетий.
388
«Сопса» (лат.) — грот, образованный из гранита, который часто используется сардинцами под жилье, а иногда служит пристанищем для бандитов.
Так в тексте: два лица с одинаковыми именами и фамилиями (прим. ред.).
Покидая Сардинию, я должен выразить благодарность добрым друзьям, облегчившим мое освобождение.
Капитаны Джузеппе Кунео и Пьетро Суцини с достойными похвалы стараниями всячески помогали мне. Славные люди, смелые и очень Опытные, они были для нас проводниками, советниками,
Обширная и чрезвычайно плодородная Сардиния могла бы превратиться в истинный рай; теперь же это пустыня, в которой нищета, грязь и малярия наложили свою печать на характерные лица ее жителей. Ко всеобщему несчастью, правительство, которое управляет и этим островом, вряд ли знает, что существует такая Сардиния, ибо оно готовит позорную реакцию и расходует итальянскую казну на содержание шпионов, полиции, священников и подобных негодяев, деморализуя и разрушая армию, лишь бы выполнять властолюбивые желания Бонапарта, являясь его жалкой префектурой (1867).
17 октября 1867 г. в два часа пополудни я с радостью обнял на «Сан-Франческо» дорогих мне Канцио и Виджани; они выполнили труднейшую задачу, терпели лишения, пренебрегли опасностью, чтобы освободить меня. В тот же день в три часа пополудни мы отчалили и, лавируя при несильном сирокко, наша лодка уже оставила позади Таволара, устремив нос к северу, держа румб на северо-восток. 18-го в полдень мы увидели Монте-Кристо, а в ту же ночь вошли в пролив Пиомбино. Утро 19-го было грозным. С юга и юго-запада подул сильный ветер с дождем. Эти обстоятельства облегчили нам причал к Вадо, между каналами Пиомбино и Ливорно. Остаток дня 19-го мы провели в Вадо, дожидаясь ночи, чтобы высадиться. Около семи часов вечера мы сошли на берег, поросший водорослями, в южной части Вадо. Нас было пятеро: Канцио, Виджани, Бассо, Маурицио и я.
Некоторое время мы блуждали, пока не нашли дорогу. Шагая по сильно заболоченной местности с друзьями, помогавшими мне идти в самых трудных местах, я дошел до деревни Вадо, где, к счастью, Канцио и Виджани сразу же нашли два двухколесных кабриолета, в которых мы поспешили в Ливорно. Здесь мы зашли в дом Сгареллино, где оказались одни женщины, принявшие нас очень радушно. Туда явился Лемми, который уже несколько дней поджидал нас и приготовил карету, чтобы отвезти во Флоренцию. Усевшись в карету, мы к утру 20-го уже прибыли в столицу, тут нас гостеприимно встретила семья Лемми. 20-го друзья и население Флоренции, от которых нельзя было скрыть мое прибытие, встретили меня с глубокой радостью. Хотя дело шло о завоевании Рима, столицы Италии, следовательно о лишении прародительницы Галилея и Микеланджело примата столицы страны [389] , благородный народ Флоренции ликовал. Поистине это была великая и подлинная манифестация патриотизма, которая при подобных обстоятельствах произошла и в Турине, и Италия не должна об этом забывать.
389
«Прародительница Галилея и Микеланджело» — Флоренция. Микеланджело (1475–1564) родился в небольшом городке Капрезе, неподалеку от Флоренции. Свои детские и юношеские годы он провел во Флоренции. Галилео Галилей (1564–1642) родился в Пизе (Тоскана), но вскоре его семья переехала во Флоренцию, где он учился и провел свои детские и юношеские годы. Говоря о лишении прародительницы Галилея и Микеланджело примата столицы, Гарибальди имеет в виду перенесение столицы Италии из Флоренции в Рим (.см. прим. 5 к гл. 5 четвертой книги).
Я всей душой рвался к моим братьям по оружию и к сыновьям, которые стояли лагерем на виду у противника, поэтому мое пребывание в столице было коротким. 20-го и 21 октября я еще пробыл во Флоренции, но 22-го, сопровождаемый специальным эскортом, я направился к римской границе вплоть до Терни, а оттуда в карете к лагерю Менотти на перевале Корезе, куда и прибыл 23-го. Так как Корезе представлял собой очень невыгодную позицию, трудную для обороны, особенно сильно измотанными частями, такими, как наши бедные волонтеры, мы двинулись в направлении Монте Маджоре, а оттуда в ночь с 23-го на 24-е отдельными колоннами к Монтеротондо, где по нашим сведениям было около четырехсот неприятельских солдат с двумя орудиями. Колонна под командой майоров Кальдези и Вальсаниа должна была выступить 23-го в 8 часов вечера, прибыть к полуночи к Монтеротондо и пробиться в город, атакуя его с запада, где предполагалось — так оно и оказалось — самое слабое место неприятельских позиций, ибо там была разрушена крепостная стена и там стояли дома, наружные двери которых выходили за эту стену, так что в город нетрудно было проникнуть.