Мэн
Шрифт:
Первым делом Тэсс принялась уговаривать Джокасту ничего не рассказывать Андрею.
— Ну вот ещё! — возмутилась сестра Джо. — И отказаться от веселья, как он мистера Стюарта на макароны переработает?! Да ни за что на свете! — встала в пятую позицию «балерина» и гордо вскинула подбородок.
Но «что-то» на свете всё-таки нашлось.
Тэсс потом долго торговалась, предлагая этой пигалице разговор с дядюшкой на тему: «Джокаста Дексен и школа искусств Колумбийского университета», а наедине пообещала уговорить Андрея отпустить с ней в гости к Дэни, в Техас, на Рождество.
Сестра Джо дрогнула,
Но зато с этого дня мама начала переживать, что дочери грозит опасность, и всё считала дни до её отъезда в Нью-Йорк.
Таким образом, устав от роли местной знаменитости, от маминых причитаний, от жалоб сестры Джо на Андрея, которому совершенно некогда, он даже не написал и не позвонил в её первый день учебного года, да и усадьба уже давно вся свалилась на Элтона, девушка приняла решение: не дожидаясь пока мужчина прилетит за ней, взяла ученический отпуск на два дня раньше и купила билет из Огасты в Нью-Йорк.
Она знала, что он разозлится. Поэтому по прилёту только лишь позвонила, отчиталась и спряталась на пару дней в библиотеке Университета, готовясь к тестам. Ей было действительно, по-настоящему некогда, потому как экзамены предстояли совершенно нешуточные и не имеющие ничего общего с формальностью. Хотя, прожив в этом городе четыре года, Тэсс железно поняла, что чем бы ты здесь не занимался: учился, работал, играл на бирже, рисовал картины, писал стихи или бомжевал, тебе всё равно будет некогда. Таков Нью-Йорк. Даже уже выходя из самолёта в аэропорту, она почувствовала нахлынувшие забытые ощущения от этого города. Её здесь не было, но Нью-Йорк жил своей жизнью, и по её приезду продолжил с того, на чём даже и не думал останавливаться.
«Вот здесь можно закрутить роман и с хозяином «Джо-Мэри», и «Мэри-Джо», и ещё Бог весть с кем». — Девушка уже приготовилась не вглядываться в многочисленные лица коллег по работе, не знакомиться с ними и со случайными людьми слишком близко. Отработала, отучилась и ушла домой. Завтра будет новый день и, скорее всего, новые лица.
Дядюшка в городе не присутствовал. Уехал он, правда, на этот раз не в экспедицию. Сейчас у него кипела работа с первоисточниками и документами — он разрабатывал какое-то новое место, новый маршрут — и именно для этого и укатил в Массачусетс, в Гарвард.
Но когда мисс Полл на второй день поздно, почти ночью, перед самым закрытием вышла из здания библиотеки в Уэстчестере, мистер Дексен уже сидел напротив входа на капоте красивейшей, ярко-красной машины, засунув руки в карманы пиджака цвета очень молочного шоколада.
Это был ОН! Андрей! Тэсс показалось, что она даже почувствовала, как растянулось в улыбке её сердце, и расслышала его слова:
«Ну, что же ты стоишь, глупая! Беги к нему!»
С места, «включив» пятую скорость, счастливица разбежалась и кинулась любимому на шею. Он встал вместе с ней, поэтому её ноги повисли в воздухе.
Только лишь почувствовав её не очень сильные, но такие любящие руки вокруг своей шеи, Андрей вспомнил, что такое зависимость. Настоящая зависимость. Крепкая, жгучая, острая. И то, какое наслаждение он получает от очередной «дозы», только лишь подтверждало всю серьёзность его несвободы.
«Моя», — погладил он её по спине и зарылся носом
Тэсс забралась ему в шевелюру на затылке пальцами и, почувствовав кожей его шелковистые, родные волосы, чуть не замурлыкала вслух.
«Господи! Это не похоже ни на что больше в жизни, — уткнулась ему в шею лицом и вдохнула. — А запах!»
Сигареты, улица, офис, кожа сидений новой машины, парфюм, текстиль и ОН собственной персоной. Девушка потянула ноздрями ещё раз и, спрыгнув, отстранилась.
— Больше никогда так не делай, — сказал Андрей вместо: «Привет», и Тэсс сразу поняла, о чём он.
— Буду! — широко улыбнулась она. — Ты же знаешь!
Она смотрела на него и щурилась как на солнце. Всё те же волосы, только уже хорошо отросшие; всё то же бесподобное лицо, от которого спирает дыхание и захватывает дух; всё то же выражение синих глаз с прищуром: умное, проницательное, дальновидное; всё та же ироничная, и в то же время грустная ухмылка в уголке губ — короче, всё тот же любимый Андрей. Самый лучший.
А мужчина любовался не только тем, что ОНА всё та же и даже лучше. Он опять окунулся в её искренность. От неё исходила волна бесхитростности, чего-то подлинного, неподдельного. Мужчина расслабился, обмяк и улыбнулся той самой улыбкой, за которую девяносто девять процентов жителей Голливуда убили бы.
Приподняв тремя пальцами её подбородок, медленно приблизился и принялся целовать, едва касаясь, только лишь слизывая сладость с её губок. А когда Тэсс уже повело от нежности и мягкости, ворвался ей в рот языком и впился так, что у девушки свело судорогой пальцы на ногах. Но и это длилось не долго. Андрей быстро отстранился. Констанция открыла глаза и сама ринулась к нему, кратко и крепко поцеловала и тоже отстранилась, как бы показывая, что вот теперь точно всё.
— Мы едем ко мне, — мягко и нежно прикоснулся он губами к её лбу.
— Вау! Круто! В ледяных пещерах я ещё не была, — подпрыгнула на месте Тэсс.
— Ты меня раскусила, — направился мужчина к пассажирской двери.
— А разве твоя квартира может выглядеть как-то иначе? — уже не очень уверенно предположила девушка, усаживаясь на сиденье.
— Конечно, нет, — Андрей несильно захлопнул за ней дверцу.
— Хотя, от тебя всего можно ожидать. Даже Альфа Ромео красного цвета, — погладила она пальчиками «торпеду», когда мистер Дексен занял место водителя.
— Её зовут Джульетта, — повернул он в скважине старомодный ключ зажигания.
— Подумаешь! Джульетта! У моей машины тоже есть имя. Его зовут Молния МакКуин и он тоже красного цвета.
— Давай меняться?
Тэсс от души рассмеялась. Ей понравилась шутка.
Как выяснилось, Андрей жил в восточной части Манхэттена, на углу сорок восьмой улицы и третьей авеню. Рядом со зданием ООН. Его небоскрёб оказался той самой зеркальной высоткой, подземную парковку которой соединили с метро, а на первых этажах разместили: салон красоты, тренажерный зал, пиццерию, суши бар, ресторан «Le Bernardin» и магазин продуктов «Whole Foods» — один из самых дорогих в США. Таким образом, в этом небоскрёбе можно было родиться, прожить всю жизнь и умереть, так и не выйдя на улицу. Примерно, как Тысяча-девятисотый на своём корабле в фильме «Легенда о пианисте».