Менструирующий торговый центр
Шрифт:
Я пытаюсь снова. Мне нужно попасть в офис. Я уже опаздываю на пару часов. На этот раз я точно уйду. Неважно, что для этого потребуется. Я просто закрою глаза и вбегу в дверь. Это должно сработать.
У южного входа: На этот раз я не могу подойти к двери на расстояние вытянутой руки. Ноги просто не двигаются. Я закрываю глаза, но ноги не идут. Я пытаюсь бросить свой вес на дверь, надеясь провалиться внутрь, но гравитация почему-то работает неправильно.
Я падаю на пол и заползаю в угол. Уткнувшись лицом в колени, я начинаю плакать. Больше я ничего не могу сделать. Я не могу пойти на работу. Я не могу ходить по магазинам. Я не могу погладить котят-авокадо. Поэтому я просто плачу.
Проходит почти час. Надо мной стоит фигура и смотрит вниз. Я вытираю слезы с глаз и вижу Брока. Его мускулистое тело выгибается передо мной, под мышками несколько пакетов с покупками.
Я пытаюсь заговорить, но мой голос срывается. Мне приходится с трудом выдавливать из себя слова:
– Я... я... не могу... уйти, - я вытираю рукой сопли с лица.
– Пожалуйста... помоги мне. Подними меня и выкинь отсюда, если придется. Я не знаю, что со мной происходит. Я не могу выбраться из торгового центра.
Поставив сумки, он протягивает руку и поднимает меня с пола.
Он смотрит на меня с сердитым лицом. Наверняка он думает, что я сошел с ума.
Но тут, откуда ни возьмись, по его щеке скатывается слеза.
И он говорит:
– Я тоже не могу.
Мы покупаем мокко в Starbucks и устраиваемся в фуд-корте. Сейчас почти обеденное время, поэтому большинство столиков заняты.
– Я здесь с пятницы, - говорит Брок.
– Я приходил сюда во время перерыва, но так и не вернулся на работу. Сначала я думал, что не хочу уходить. Я думал, что могу уйти, если захочу, но не могу. Я думал, что схожу с ума.
– И я думал, что схожу с ума, - говорю я ему.
– Я перепробовал все, - говорит он.
– Вчера вечером я даже не стал прятаться, когда торговый центр закрылся. Я хотел, чтобы охранник силой выставил меня на улицу. Но охранников не было. Я спал на скамейке у всех на виду, но никто ничего не мог сделать.
– Должно же быть что-то, что мы можем сделать, - говорю я.
Его лицо краснеет и одухотворяется от моего взгляда.
– Извините.
Женщина хлопает меня по плечу. Она вся в слезах. Ее голос дрожит.
Мы смотрим на нее - блондинка лет тридцати с сумками в два раза больше, чем у нас с Броком.
– Вы сказали, что застряли в торговом центре?" - спрашивает она.
– Вы не можете выбраться?
Она одна из нас.
– Я тоже здесь застряла, - она садится рядом со мной, вытирая слезы.
– Я пыталась уехать, но не могу. На прошлой неделе я отвезла детей в школу и пришла в торговый центр, как в любой другой день, но к окончанию занятий
– Что-то здесь ужасно не так, - говорит ковбой с журналом "Монстр-трак".
Он садится за наш столик и говорит вполголоса:
– Я тоже здесь застрял.
Мы не уверены, что эти двое вместе, или они просто случайно услышали нас одновременно.
– Господи, - говорит Брок, разжимая кулак.
– Что, черт возьми, здесь происходит?
Теперь нас четверо. Я начинаю чувствовать себя немного лучше. Просто немного комфортнее в этой ситуации.
– По крайней мере, мы здесь не одни, - говорю я.
Две незнакомки представились. Женщину зовут Вайоминг. А ковбоя зовут Аарон.
– Интересно, есть ли еще такие люди, как мы, - говорит Брок.
– Я думаю, что есть, по крайней мере, еще один или два, - говорю я.
– Я больше никогда не увижу своих детей, - плачет Вайоминг.
Ковбой пытается ее утешить, но у нее начинается истерика.
– Я такая ужасная мать!
– говорит она.
– Я даже не позвонила им! Они, наверное, думают, что я...
Наступает тишина.
– Что за... блядь?
– говорит Брок.
– Куда все подевались?
Я отвожу взгляд от Вайоминг и осматриваю окружающую нас местность. Все столики в фуд-корте пустые. Все ушли. Исчезли.
– Я не видел, чтобы кто-то вставал и уходил, - говорю я.
Даже работники торгового центра пропали. В ресторане Cajun & Grill за прилавком готовится еда, но за ней никто не следит. Их пост покинут. Весь фуд-корт заброшен, причем в самое людное время дня.
Тишину прерывает гулкое эхо - двери в зал игровых автоматов распахиваются.
К нам бежит белый парнишка-гангстер.
– Что происходит, йоу?
– спрашивает он.
– Все исчезли, - говорю я.
Он говорит:
– Почему они свалили, йо?
Брок не говорит парню ни слова, выбегает из фуд-корта и оглядывается по сторонам. Нигде никого нет. Здесь совершенно нет жизни. Мы бежим к южному входу, белый парень-гангстер следует за нами. На этот раз мы не можем приблизиться к входу ближе, чем на десять футов. Мы смотрим на улицу, на двери.
Все на улице. Сотни людей толпятся на парковке, смотрят на нас изнутри.
– Что они делают?
– кричит Вайоминг.
– Почему они просто так смотрят на нас?
Их лица безжизненны, пусты, они смотрят на нас с открытыми ртами. Они неподвижны, словно картины.
– Что-то очень, очень не так, - говорит Брок.
Мы оставляем сумки в фуд-корте и идем искать в торговом центре других людей, зовущих на помощь.
– Давайте разделимся, - говорит Брок.
– Как тебя зовут, парень?
– спрашивает он белого бандита.
– Си-догг, Вес'сайд, - отвечает тот.