Ментальное пространство России

Глузман Сергей

История же, как процесс трансформации человеческой души и как процесс трансформации человеческого цивилизационного пространства— есть одна из фундаментальных основ Священного писания, а потому и христианства. Ибо христианская история эсхатологична. Она должна завершиться разрушением одного города— Вавилона и появлением другого города— небесного Иерусалима.

В этом смысле христианство— религия цивилизационная, а, следовательно городская. В России же к XVI веку этой цивилизационной трансформации еще не произошло. 2 % или чуть более городского населения для городской христианской цивилизации – чрезвычайно мало. Расширение ментального пространства народа, связанное с культурой было еще недостаточно.

Интеллектуальная продукция России в сравнении с Европой этого же времени была крайне низка. Вместе с тем ощущение смутных, но при этом благих перемен, обусловленных приходом новой эсхатологической религии (хотя и существующей в России уже около пятисот лет) и сохраняющаяся при этом неподвижность русского мира, во многом было причиной психического, а потому и политического кризиса.

Иван Грозный остро чувствовал свою религиозную миссию, направленную на изменение русского мира, придание ему эсхатологической динамики библейской истории. Царь Иван и русский народ хотели жить по своей вере. Эта вера в собственное предназначение была искренна и абсолютна. Ее поддерживала и питала православная церковь. В речи на царское венчание митрополит Макарий торжественно провозгласил царя Ивана божьим избранником на русском престоле.

В эти времена в трудах митрополита Макария, в его «Степенной книге» появляется сказание о посещении Руси апостолом Андреем, впервые возвестившим в этих местах благую весть о явлении Христа. Андрей, согласно легенде, и основал на русских землях «священное чиноначалие», то есть православную церковь, и утвердил монархическое «скипетроправление» – самодержавную царскую власть.

Первые, весьма смутные упоминания об апостоле Андрее относятся еще к X–XI векам. К XIV в. весьма туманные предположения превращаются во внятную легенду, а сам Андрей Первозванный становится христианским покровителем России.

Согласно легенде, христианская вера пришла на Русь не далеким и долгим путем из Иерусалима в Рим и Константинополь, а затем через много веков из Константинополя в Киев, но была получена славянами из рук и уст непосредственного ученика Христова Андрея. Именно это предание впоследствии позволило Ивану Грозному бросить в лицо иезуиту Антонию Поссевину: «Греки (византийцы) для нас не Евангелие. Мы верим Христу, а не грекам. Мы получили веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, приходил в эти страны, чтобы пойти в Рим. Мы в Москве приняли христианскую веру в то же самое время, как вы в Италии, и содержим ее нерушимо» (цитируется по Р. Г. Скрынников. Иван Грозный. 1980).

Впоследствии историками этот миф был подвергнут суровой проверке. Долгое и скрупулезное разбирательство древних текстов показало, что жизнь и путешествия апостола Андрея относятся не к канонической, но к апокрифической литературе. Книга Деяний апостольских говорит лишь об апостоле Павле, но хранит молчание о судьбе других двенадцати апостолов. У одного из отцов церкви IV века, Евсия, есть запись о том, что после смерти Спасителя ученики его – святые апостолы, рассеялись по миру, неся благую весть. Апостолу Фоме жребием досталась Парфия (Персия), апостолу Петру Понт и Галатия, апостолу Андрею Скифия (юг России). Похожая запись была и у Оригена (П-Ш век).

История странствий апостола Андрея, впрочем, была поддержана и византийской церковью, утверждавшей, что после смерти Христа Петр отправился просвещать Запад и стал апостолом Запада, в то время, как Андрей стал апостолом Востока. Таким образом, Византия сама получила апостольского покровителя, хотя исторически была связана с христианством лишь фактом перенесения императором Константином, принявшим новую веру, столицы империи на Босфор. Идеологическая же, ментальная связь Византии с христианством гораздо более глубокая.

Она определялась, прежде всего, греческой составляющей христианства, соединяющей в себе высокую восточную поэтику и мощнейший интеллектуализм греческой философской традиции.

Что же касается апостола Андрея, то основная масса свидетельств о его миссионерской деятельности появляется через много веков после его кончины. Многочисленные авторы проводят его путь из Византии в Крым, затем на север к Новгороду и на Ладогу, и, наконец, оттуда в Рим.

Это предание о восточном, северном, русском апостоле Андрее, прямом ученике Христа, было с энтузиазмом воспринято в России и позволило русским, так же, как римлянам и византийцам, считать себя прямыми наследниками христианства, получившими новую веру прямо из рук апостола. Под обаяние этого мифа и своей собственной богоизбранной роли попал и Иван Грозный. Он оказался «внутри» религиозного мифа, он чувствовал себя библейским персонажем, вся его последующая личная и государственная жизнь явилась попыткой воплощения религиозной идеи в жизнь русского народа.

В судьбе одного человека, царя, воплотилась и реализовалась психология, мифология и судьба всей страны. В этом, очевидно, и проявляется религиозная догма, настаивающая на божественном, «не человеческом» происхождении земной власти, ибо один человек всегда проецирует в себе весь драматизм общественной истории, являясь одновременно творцом и марионеткой истории, испивая до дна сладкую или горькую чашу общей судьбы. Истории жизни всех русских правителей практически без исключения подтверждают эту религиозную интуицию, идущую еще от древних иудеев и прошедшую через ислам и христианство.

Отречение Ивана Грозного было невозможно, ибо и он, и народ русский находились в пространстве общего религиозного мифа, который требовал своего воплощения. Народ коленопреклоненно призвал царя вернуться, и тот после тяжелых страданий отречения с радостью сделал это, ибо чувствовал себя вершителем божественной истории, «голосом сверху» не только для народа, но и для себя самого.

В переписке с бежавшим в Литву бывшим своим другом, князем Курбским, Грозный неоднократно подчеркивал свое божественное право управлять людьми. «Стараюсь с усердием людей на истину и свет наставлять, да познают они Бога истинного от Богом данного им Государя».

Христианский миф, согласно Писанию, должен закончиться раем, растворением в Боге. Этот миф, посеянный и взошедший в головах людей, не позволяет людям жить спокойно и сохранять неподвижность, когда один день похож на другой, когда вчера, сегодня и завтра неразличимы. Миф принуждает человека к действию.

Первым делом, которое осуществил царь после своего возвращения, было введение опричнины. С первых же дней опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней. Полетели головы многих высокородных бояр. Среди них был покоритель Казани князь Горбатов и его семья. Около 200 высших боярских родов были изгнаны из своих поместий и отправлены в ссылку в Казань. Поскольку им не разрешалось ничего брать с собой в дорогу, то по пути они кормились подаянием.

Новые слуги царя— опричники, оделись в черные одежды из грубых тканей, а на поясе у них висел колчан со стрелами, напоминающий метлу. Это был их отличительный знак, символизирующий желание вымести из страны измену. Во имя и именем божественной власти царь начал в стране великую чистку, ибо ничего иного для светлой идеи он сделать не мог.

В знак протеста против начавшегося беззакония в 1566 году митрополит Афанасий демонстративно слагает с себя сан и удаляется в Чудов монастырь. Оставшиеся бояре и князья выступили против опричных порядков. Триста возмущенных родовитых бояр обратились с челобитной к царю, были брошены в тюрьму. Там их пытали, часть казнили.