Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских
Шрифт:
чувство отсутствует, изменяет кому-либо, покидает кого-либо, (не) знакомо кому-либо (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что слово чувство имеет четыре принципиальные коннотации в русском языке:
1) стрела (или нож);
2) море, вода;
3) живая душа;
4) огонь.
Чувство персонифицируется: первоначально чувство является порождением человека – во всяком случае, оно рождается у человека, растет, развивается и умирает, иначе говоря, проходит, не выходя за рамки своего родителя, весь жизненный цикл. От чувства можно избавиться, отделаться, его можно вытравить, убить, то есть либо исторгнуть, либо лишить жизни. Чувство как живое существо описывается с двух сторон: оно может и помогать, и мешать человеку, оно может также обманывать и изменять, что приводит человека к ошибкам в решении тех задач, с которыми можно справиться только интуитивным путем, но чувство может и не подвести своего хозяина, указать ему единственно верный путь. В русском сознании чувство
Чувство в русском языке связывается также с образом двух стихий – водной и огненной (мы это видели, когда описывали радость), однако коннотация «водная стихия» более выражена, ведь мы говорим: прилив чувств, буря чувств, чувства хлынули, переливаются через край и пр. Возможно, именно как проявление этой стихийной, часто враждебной человеку мощи и следует трактовать выражения типа чувство охватывает, терзает, которые домысливаются до конкретного мифологического образа, когда речь идет о конкретных чувствах. Ассоциация чувства с водной стихией, а также с часто встречающимся в фольклоре мотивом напитка, пробуждающего те или иные чувства, объясняет или, наоборот, предваряет коннотацию «напиток» (горькие, сладостные чувства), которая дорабатывается уже в рамках конкретных чувств (испить горе до дна, опьяненный радостью и пр.).
Ассоциацию чувства с ножом (чувство обостряется, притупляется и пр.) мы бы скорее связали с образом амуровой стрелы (чувство пронзает), нежели с каким-либо иным образом (например, из вкусового ряда). Нам представляется, что сама по себе сочетаемость слова чувство в большой степени сложилась под влиянием западной культуры, в которой это понятие само по себе разрабатывалось куда более подробно, и не только в рамках физиологического и христианского (как в русском языке – см. Даля) контекстов. Коннотативная картина современных чувств – безусловно, гибрид исконного представления и образности и наслоений позднейшей «чувственной» культуры западной Европы последних двух веков.
Для русского языка слово эмоция является заимствованием из французского. Слово пришло в язык на рубеже XVIII–XIX веков из переводной литературы научного и художественного характера. Симптоматично, что ни Фасмер, ни Даль «не видят» этого слова. О разнице значений этих двух слов мы уже сказали ранее. Что касается сочетаемости, то она у этих двух слов практически идентична.
Во французском языке одному русскому чувству соположены три (!) эквивалента: помимо sentiment и 'emotion, традиционно считающихся переводами, соответственно, русских слов чувство и эмоция, во французском языке есть еще и слово sens, задающее немало хлопот переводчикам. Вспомним известный фильм 1995 года, удостоенный высших кинематографических наград. Назывался он по-английски Sense and sensibility, что сразу же породило два русских перевода, существовавших параллельно: «Разум и чувства» и «Чувство и чувствительность». Наличие слова sens, как мы увидим дальше, существует параллельно или продолжает понятие esprit, отражающее специфически европейское представление о единстве рационального и эмоционального, души и разума. Этот факт заставляет все же несколько иначе интерпретировать столь единодушно подчеркиваемый исследователями западной культуры рационализм, признаваемый также и нами одной из отличительных черт этой во многом продолжившей античность цивилизации.
Французское слово sens (n. m.) зафиксировано впервые в Песне о Роланде (1080 год) (DE). Оно произошло от латинского sensus, которое в самом общем смысле обозначает способность чувствовать, ощущать, откуда следуют многие из его значений: «восприятие органами чувств», «чувство»; в интеллектуальной сфере: «способ видения чего-либо», «способность мыслить, понимать» (вспомним: в главе о мыслительных категориях мы уже указывали на то, что для западноевропейской культуры мышление в первую очередь связано с идеей понимания), а также «мысль», «идея-представление»; и в риторике – «фраза, период». Латинское слово образовано от супина глагола sentire, означавшего «воспринимать чувствами, понимать разумом». Со времен старофранцузского языка начинается смешение латинизма sens и германизма sens, обозначавшего «направление». Французское слово sens унаследовало полисемию латинского sensus, которая была еще дополнена значением германизма. С XII века четко обозначаются три оси значений этого слова. Вокруг первой оси группируются значения «способность судить», «благоразумие, мудрость» и «разум» (см. выражения bon sens, gros bon sens, sens commun и пр.), пополняющие список слов, значения которых ориентированы на рациональное, прагматически ориентированное поведение в социуме. Вокруг второй оси группируются значения, особенно интересующие нас в этой главе (все они также зафиксированы с XII века) – «способность формировать впечатления о внешних предметах и факторах» посредством известных шести человеческих чувств (DAF). С XVII века смысл развивается до обозначения «способности получать удовольствие от этих впечатлений» и, соответственно, в качестве христианской реакции на подобную психологическую реальность, до выражения mortifier ses sens, предписывающего надлежащий способ действия и еще более расширяющего значение описываемого
В современном языке слово sens сохраняет все три описанных нами значения, что свидетельствует: специфическое с точки зрения носителя русского языка «совмещение несовместимого» в значении одного слова – не рудимент чуждой этимологии, а именно черта национального менталитета.
Слово sentiment (n.m) также связано с латинским глаголом sentir, о котором мы только что писали. Отсюда устаревшее значение этого слова – «сознание» (в выражении perdre le sentiment – терять сознание) (DE). Это слово широко распространилось во французском языке с XVI века, первоначально обозначая в кинологии обоняние, нюх охотничьей собаки. С XIII века слово обозначало «способность оценить некую структуру, моральную или эстетическую ценность», явно пересекаясь с только что описанным значением слова sens. Со времен старофранцузского языка слово обозначало долгую аффективную привязанность одного человека к другому, являлось синонимом одновременно и дружбы, и любви. В течение нескольких веков sentiment (в орфографии sentement) обозначало способность мыслить, после XIV века это значение ушло из языка (DAF). С XVI века слово обозначает мнение, основанное на субъективной оценке, а не на логическом анализе. С конца XV века слово обозначает более или менее ясное представление о чем-либо, способность мгновенно постичь абстрактную идею, сущность, откуда затем развивается в классическую эпоху значение «интуиция». Только с XVII века слово sentiment начинает развивать «аффективную сторону» своего значения, давшего «ростки сразу в двух противоположных направлениях: sentiment, обозначавшее угрызения совести и затем заменившееся на ressentiment, и наоборот – «преданность, рвение». Эти значения, как и значения, распространившиеся в XVII веке – ярко выраженная эмоциональная реакция на что-либо – ушли из языка. Окончательное размежевание рационального и эмоционального в sentiment происходит в XVIII веке, когда аффективная жизнь начинает противопоставляться мысли и действию (DHLF).
В современном языке у этого слова выделяются три основных значения:
1) ощущения, чувствительность;
2) более или менее ясное сознание, познание, знания, включающие аффективный или интуитивный компоненты;
3) сложное аффективное состояние, стабильное и длящееся во времени, связанное с представлениями и образами кого-либо или чего-либо (RI).
Слово sentiment имеет во французском языке богатую метафорическую сочетаемость, представляющую это понятие как некоторый переосмысленный концепт.
Сочетаемость эта такова:
un sentiment na^it, grandit, s’'epanouit, se dess`eche comme une plante; un sentiment pur, bon, d'elicat, vif, profond, aigu, vil, distingu'e; apporter un sentiment `a qn; avoir qn au sentiment;
eprouver, ressentir, manifester, vouer, professer, partager, heurter, blesser, cacher, dissimuler, montrer, afficher, combler un sentiment; entrer dans les sentiments de qn; autant de t^etes, autant de sentiments;
etre p'en'etr'e, prive, ^etre anim'e d’un certain sentiment (TLF, DS, RI, DMI, NDS, DGLF, GLLF, ФРФС).
Из приведенной сочетаемости мы видим, что у французского sentiment несколько коннотаций.
1. Растение, а не дикий зверь или стихия, как это прочитывалось в сочетаемости русского слова. Французское персонифицированное «чувство» наделено жизнью, но «жизнью нежной», а не агрессивной. Метафора, связанная с растением, имеет несколько существенных в данном случае аспектов: растение питается водой, основной субстанцией жизни, с растением связан годичный цикл возобновления жизни, именно растения, цветы сопровождают человека в момент рождения, брака и смерти. Ритуально цветы и чувства ассоциированы во многих культурах, однако именно в западноевропейской культуре происходит очевидный перенос качеств с реального объекта на вымышленный (вспомним о коннотациях русского чувства, рисующего его нам, в частности, в образе стихии, мифологического чудовища, терзающего человека). Более того, цветы всегда рассматривались как источник запаха, аромата (ср. духи, благовония), издревле возбуждавших различные чувства.
Таким образом, мы приходим к выводу, что подобная коннотация глубочайшим образом мотивирована (в частности, этимологически sentire, как и современное sentir, означает не только «чувствовать», но и «пахнуть», «нюхать»). Возможно, именно эта коннотация просматривается в выражениях типа apporter un sentiment `a qn, где понятие мыслится скорее опредмеченно, нежели одушевленно. Этот же образ стоит за выражением ^etre sec, avoir le coeur sec envers qn, qch, что означает «быть сухим, иметь сухое сердце», то есть такое, которое не даст влаги, необходимой для роста чувств, сочувствия. В этом смысле «сухость» более широко употребляется и обладает большим коннотативным смыслом, чем русская «черствость». Очевидно, что в ряде контекстов sentiment рассматривается как некая неотъемлемая часть человека, как его своеобразный крайне уязвимый орган, возможно, даже интимный, который можно ранить, прятать и показывать, даже выставлять напоказ. Существуют и более однозначно опредмеченные образы sentiment, проявляющиеся в выражении partager les sentiments de qn и пр., которые доразвиваются, когда речь идет о конкретных чувствах. Выражение «сколько голов, столько и чувств» лишний раз подчеркивает различие, о котором мы уже столько говорили: в русском языке голова связана исключительно с рациональной деятельностью человека, во французском – и с эмоциональной тоже.