Меня учит Смерть. Том I — Абитуриент

Призывающий Оро

Сюр какой-то.

— А как же месть? — неожиданно вспомнил я. — Ты обещал мне. Там, на Той Стороне…

— Я обещал шанс на месть, — поправил меня Смерть. — Ну, те ребята, что внутри… ты видел, что с ними.

— Это же просто исполнители! — я покачал головой. — Честно говоря, я думал, ты хотя бы скажешь мне, кто их послал, чего они хотели… да хоть где искать-то?

— Так я же говорю — я понятия не имею, кто их послал и чего они хотели, — терпеливо объяснил мне Смерть. — Думаю, ты и сам догадался, что это как-то связано с твоим университетом —

вот в той стороне и ищи, если хочешь этим заниматься. Мсти, если есть силы и желание. Или можешь просто забыть о произошедшем и жить дальше.

— Забыть?! Ты серьёзно? — не поверил я.

— Образно говоря, — Смерть махнул рукой.

Мы замолчали, глядя на дождь, всё так же свирепо лупящий по крыльцу, земле и машинам. Свистел ветер, шумели кроны деревьев. Буря выглядела обычной, ничуть не сверхъестественной, но чертовски неуютной; выходить наружу не хотелось, даже учитывая, где я находился и что здесь пережил.

Я обернулся. Тьма стояла в конце коридора, не двигаясь и сверля нас тускло-алым взглядом.

Нет, пожалуй, лучше всё же тут не задерживаться. Особенно после того, как Смерть уйдёт.

— Значит, на этом расходимся? — зачем-то спросил я.

Смерть усмехнулся.

— Парень, ты немного странный. Обычно люди радуются, когда у них получается избежать встречи со Смертью.

— Будешь тут странным, — вздохнул я. — Коснуться Той Стороны и остаться обычным… это было бы уже чересчур.

— И то верно, — прикрыв глаза ладонью, Смерть поглядел куда-то вдаль. — Что ж. Рад был пообщаться, но мне пора.

Он шагнул вперёд, и я увидел, что капли дождя не трогают его; будто вода идёт прямо сквозь него.

Читер. Он вообще материален?

Я поспешил шагнуть наружу, пока в Тьме не проснулся её зверский аппетит; струи холодной воды хлынули на меня с неба, залили целиком — а когда я сощурился, пытаясь что-то разглядеть в этом бесконечном потоке, Смерти рядом уже не было.

Почему-то мне было от этого немного грустно. Может, я и правда странный?

Около Могильника стояли две машины — автобус, высадивший нас, уже уехал, но остались два джипа, на которых приехали Зверь и те ребята с автоматами, мир их праху. Мне это мало чего давало — водить я не умел, разве что дождь переждать внутри… но задерживаться здесь хоть сколько-то мне не хотелось. Ну его нахер, мало ли, что ещё случится!

Что дальше?.. Возвращаться ли мне в Немёртвый, или наоборот, избегать его как огня? Кому и о чём рассказать, а кому и о чём промолчать? Искать ли мне виновников того, что случилось сегодня, или же лучше не вскрывать эти тайны, которые ещё невесть что мне принесут?

Ответы на эти вопросы можно было найти и потом; сейчас же передо мной стояла простая и ясная задача. Добраться до дома.

Проблема была лишь в том, что находился я далеко за городом. И я понятия не имел, как далеко отсюда до цивилизации или даже в какую сторону мне идти.

Глава 7

Ливень зарядил незадолго до полудня, и с тех

пор лил не переставая. Самая погодка для… чего-то такого, из старых фильмов ужасов.

Когда-то давно, в студенчестве, ещё за пару лет до Прорыва, Ингрид Зоммер смотрела тот старый ужастик, про Франкенштейна; теперь что-то такое и крутилось у неё в голове. Образы, искажённые годами, были смутными, но почему-то всё равно казалось, что ещё вот-вот — и из-за поворота покажется то ли мрачный замок, то ли величественный викторианский особняк, в котором зловещий доктор Франкенштейн ловит молнию, чтобы пропустить её через накрытое простынёй тело, лежащее на прозекторском столе…

Увы, готических замков и особняков пока не попадалось; конечной целью их поездки было место, безусловно, жуткое и мистическое, но снаружи выглядящее как заброшенный деревенский дом с выбитыми окнами. А вместо Франкенштейна, пожалуй, она сама. А что? Национальность совпадает, цели и род деятельности, в каком-то смысле, тоже. И даже силы, с которыми они так запросто заигрывают…

— Слушай, я всё думаю… Это ведь не может нас подставить? — прервал поток её мыслей собеседник, сидящий рядом с ней, на пассажирском сидении. Водитель, гнавший машину по размытой ливнем загородной дороге, был отделён от них звуконепроницаемой перегородкой, так что никто не мешал им говорить без экивоков. — Мы вот едем туда, лично; мало ли, на какой камере засветимся, или кто поинтересуется…

— Не о том беспокоишься, Миша, — вздохнула Ингрид, поворачиваясь от залитого дождевыми струями окна к высокому человеку с худым лицом. — Не о том. Мы ведь и по плану должны были туда приехать… просто после сигнала от Зверева.

— Вот именно, что после. Сигнал был бы зарегистрирован, у нас был бы совершенно законный повод…

— Чует моё сердце, он у нас будет и так, — Ингрид поджала губы. — Говорю же — не о том беспокоишься. Волноваться нужно о том, что мы там увидим.

— Думаешь, что-то пошло не по плану?

— По плану Зверев должен был связаться с нами ещё час-два назад. По плану — с ним было четверо твоих силовиков, которые тоже связались бы с нами, если бы Зверев не смог…

— Вот именно. Они не связались, значит, повода для волнения нет. Может, просто какая-то задержка! — Михаил пожал плечами. — Может, кто-то из этих парней продержался подольше, мало ли. Или они попали в пробку и прибыли туда на час позже…

Ингрид покачала головой. Никто в пробку не попадал, это точно. И к тому же…

— По плану, — припечатала она, — никто не должен был использовать Дверь. А её использовали. Два часа назад; как раз тогда, когда мы должны были получить сигнал. Думаешь, использование Двери — это «повода для волнения нет?»

Михаил замолчал и нахмурился, явно что-то обдумывая про себя. Он уже хотел было открыть рот, когда неожиданно что-то с силой врезалось в машину сзади, швыряя её вперёд. Та заскрежетала; в мокрые окна полетели комья земли, Михаила швырнуло прямо на его собеседницу…